Источник: Михайлов Б. Д. В бурях революции // Мелитополь: природа, археология, история. - Запорожье: Дикое Поле, 2002.

Летом 1920 года Добровольческая армия, перешедшая под командование барона Врангеля, начала боевые действия против Страны Советов. Как подметил русский эмигрант З. Ю. Арбатов: «Из Мелитополя частенько, действительно, по-змеиному выползали врангелевские части... и, впуская жало в красные полки, снова убегали на длительную паузу». А одним из таких «выползаний» из Крыма был морской рейд в сторону Мелитополя. Так, 6 июня 1920 года корпус генерала Слащева на 28 морских транспортах подошел к берегу в районе с. Кирилловки и под прикрытием орудий начал высадку десанта. В задачу генерала Слащева входило: захватить Мелитополь, перерезать железную дорогу в районе Перекопа и ударить в тыл Красной Армии.

Десант Слащева удался на славу! Немногочисленные красные защитники 13-й армии не смогли противостоять врангелевскому десанту. После непродолжительных боёв 10-12 июня Мелитополь был взят слащевцами.

Управление 13-й армией, во главе которой стоял И. X. Паука, было расстроено. Армия несла потери и отступала, бросая обозы и даже раненых. Правда, вскоре командование делает перегруппировку регулярных сил и приводит тыл в порядок, пополняет за счет добровольцев и перебежчиков численность армии, а также разрабатывает план новых боевых действий.

Так, Латышская и 52-я стрелковые дивизии должны были развить наступление в районах Берислава через Каховку на Перекоп, а 3-я, 46-я и 15-я стрелковые дивизии, 2-я стрелковая бригада 23-й стрелковой дивизии из с. Жеребца и Орехова должны были нанести удар «с севера на Мелитополь».

23 июня 1920 года конница Д. П. Жлобы прорвала фронт Донского корпуса врангелевской обороны. В течение пяти дней шли бои в районе реки Юшанлы, но прорвать оборону красным не удалось. Линия обороны приняла позиционный характер.

4 июня 1920 года в Мелитополь впервые приехал барон Врангель. Главными его целями были ознакомление с боевой обстановкой на Молочной-Юшанлы, а также переговоры с местной буржуазией на предмет оказания ей помощи в проведении земельной реформы.

Очевидец тех событий А. А. Валентинов рассказывал:

Главнокомандующий впервые ездил в освобождённый Мелитополь. Прибыл под вечер и со станции проехал на автомобиле в церковь. На улицах было немало народа. Многие кричали «ура», хотя большинство населения все еще не верит своему избавлению и, опасаясь возвращения красных, боится даже открыто высказываться. Слышавшие речь Главкома, которую он произнёс с параперты (возвышение у входа в здание) к народу, утверждают, что он очень резко говорил об еврейском засилии и обещал вырвать народ из рук евреев.

Советское правительство и военное командование понимало, что без поддержки местного населения, без его активных действий против врангелевской армии победить будет трудно.

Однако особого успеха красные полки не имели... Командующий армией И. Уборевич, желая исправить сложную ситуацию, предложил М. Фрунзе использовать в боях Повстанческую армию батьки Махно.

20 сентября 1920 года командование Красной Армии заключает с Махно новое «Военно-политическое соглашение Революционной повстанческой армии (махновцев) с Советской властью», в котором отмечалось, что «Повстанческая армия махновцев ввиду этого (смертельной опасности для страны Советов - авт.) решила прекратить военную борьбу с Советским правительством».

В это время советско-врангелевская линия фронта проходила следующим образом: Ногайск - Токмак - ст. Попово до Днепра - Алешки. 21 сентября 1920 года декретом Совнаркома образовывается Южный фронт во главе с М. В. Фрунзе, который начал тщательно готовиться к предстоящей операции. В Москву, Ленину командующий фронтом М. В. Фрунзе телеграфировал, что «в успехе предстоящих боев... не сомневаюсь».

В директиве Комюжфронтом М. В. Фрунзе от 19 октября 1920 года частям Красной Армии предписывалось: «...разбить армию Врангеля... отрезать противнику пути отступления в Крым и наступлением на восток разбить резервы армии Врангеля в районе Мелитополя».

А между тем в Северной Таврии Врангель не терял времени. По правому берегу р. Молочной была сооружена мощная линия обороны, целью которой было остановить наступающие части Красной Армии со стороны севера и Донбасса.

Местное население, видя подготовку врангелевской армии к позиционной обороне близ Мелитополя, растерялось...

Вот как вспоминал эти дни участник событий Г. Раковский.

В этот момент, - рассказывал мне генерал для поручений при Врангеле Артифексов, - неприятельская конница находилась почти на самой железной дороге, верстах в шестнадцати от Мелитополя. Наш поезд пришел в Мелитополь тогда, когда город находился в страшной панике. Все думали, что уже наступила катастрофа, что армия окончательно окружена большевиками, Мелитополь отрезан от Крыма. Приезд Врангеля поднял общее настроение.

Мало того, приезд Врангеля успокоил не только горожан, но и солдат и офицеров. Кульминацией «спектакля» стал праздник (11 августа 1920 г.) генералитета и местной буржуазии по случаю годовщины свадьбы Врангеля и его супруги, которую они отмечали в Мелитополе.

12 сентября Врангель в сопровождении главы Крымского правительства А. В. Кривошина, военных миссий Франции, Англии, США, Польши, Сербии, а также многочисленных зарубежных корреспондентов осмотрел линии обороны на р. Молочной. Вечером Врангель устроил в городе пышный парад, демонстрируя своим «гостям» боеспособность и выучку своей армии«.

Однако Врангель понимал, что успех его армии в борьбе с большевиками зависит от массовой поддержки местного населения, особенно крестьянства. Повод для «заигрывания» был...

Еще в апреле-мае 1920 года, когда в крае присутствовала Красная Армия и большевистские Советы решительно повели борьбу за выполнение продразвёрстки, многие крестьяне саботировали сдачу продуктов питания, особенно хлеба. Кроме того, местное население начало вести «партизанскую войну» против Красной Армии - были порчи железной дороги, телефонной и телеграфной связи.

Врангель, желая сыграть на «вопросе земли», как бы в пику советскому «Декрету о земле» издаёт свой «Земельный закон», по которому земля могла быть куплена только хлебом у государства или помещиков и только часть распределялась волостными Советами.

Естественно, такой «Закон» не мог удовлетворить местных крестьян. Повсюду ширилось недовольство «нововведениями» и присутствием врангелевской армии, которая грабила амбары... Крестьяне брались за оружие, часть уходила в Повстанческую армию батьки Махно.

Так, в августе-октябре 1920 года в селах Терпенье, Троицком, Богдановке во время обысков в сельских амбарах местные крестьяне взялись за оружие. Вновь вспыхнуло, как в 1919 году, восстание. Крестьяне разогнали местную администрацию, убили нескольких офицеров-врангелевцев.

Вот как подытожил результат врангелевской политики один из его соратников - Г. В. Немирович-Данченко. Он писал:

Как ни нелеп Советский строй, приходится однако признать, что многие из его декретов успели произвести такие глубокие изменения в народной психологии, что, может быть, было бы гораздо целесообразнее при освобождении тех или других местностей от красных... временно воздержаться от восстановления дореволюционных социальных отношений при помощи никуда не годного административного аппарата.

«Земельный закон» Врангеля не получил своего воплощения в жизнь... События на фронте разворачивались столь стремительно, что было не до «мирских» проблем.

А происходило следующее. М. В. Фрунзе наметил наступление на Перекоп на 28 октября 1920 года. 4-й армии предстояло ударить с севера на Мелитополь, а 13-й армии - освободить Токмак. Бои начались в назначенное время. Красные полки натолкнулись на организованное сопротивление врангелевских войск. 27 октября 1920 года крымская группа армии Махно рывком со стороны с. Пришиб - Б. Токмак налетела на Донской корпус и разгромила его. Вечером того же дня махновцы ворвались на северо-западную окраину города, где завязали бои 28 и 29 октября. Военные действия на подступах к Мелитополю приобрели затяжной характер. Город обороняли Марковская и Корниловская дивизии, три бронепоезда и кавалерийские части донцов.

Начало штурму врангелевских позиций на р. Молочной положила крымская группа Повстанческой армии во главе с Каретниковым. 28 октября 1920 года повстанцы незаметно подобрались к линии обороны в районе колонии Гейдельберг и штурмом опрокинули врангелевцев, полностью уничтожив самурский полк 6-й пехотной дивизии белой армии.

В оперативной сводке 13-й армии говорилось, что благодаря поддержке Повстанческой армии Махно в тылу врага быстрым ударом 30 октября 1920 года город был освобождён от Врангеля. Получены богатые военные трофеи: 100 вагонов боеприпасов, три бронепоезда, четыре аэроплана, два танка, 18 исправных орудий, два миллиона пудов зерна и много обоза.

На другом крыле фронта в районе с. Терпенье-Мелитополь к исходу 29 октября конный корпус Н. Д. Каширина и группа Н. В. Куйбышева (9-я стрелковая и 7-я кавалерийская дивизии) развили наступление и форсировали р. Молочную... В боях за город отличилась 4-я Богучарская стрелковая бригада, состоящая из пролетариев Москвы, Петрограда и Донбасса.

Однако 4-я и 13-я армии, наступавшие с северо-запада и запада, просчитались и позволили врангелевской армии выскользнуть из предполагавшегося «мешка». 2-я армия генерала Абрамова ушла к Перекопу - в Крым. Вскоре в Крыму врангелевская армия была разгромлена.

15 ноября 1920 года со станции Мелитополь, где около двух недель (с 4 ноября) находился штаб Южного фронта, М. В. Фрунзе телеграфировал Ленину:

Сегодня наши части вступили в Севастополь. Мощными ударами красных полков раздавлена окончательно южнорусская контрреволюция. Измученной стране открывается возможность приступить к залечиванию ран, нанесенных империалистической и гражданской войной. Революционный энтузиазм, проявленный Красной Армией в минувших боях, является порукой тому, что и на поприще мирного строительства трудовая Россия одержит не менее блестящие победы. Красные Армии Южного фронта шлют свой привет и поздравляют с победой рабочих и крестьян России и всего мира.

Северная Таврия была освобождена. В крае началось восстановление народного хозяйства. В городе и селах возобновили работу ревкомы, состоящие из рабочих и беднейшего крестьянства, создавалась народная милиция.

Однако тотальной победе большевиков мешали дислоцированные здесь части Повстанческой армии. Сам Махно и его окружение игнорировали приказы из Москвы. И вожди большевизма решили уничтожить союзников, ставших ненужными.

В ночь с 25 на 26 ноября должна начаться ликвидация остатков партизанщины... Все инструкции начотрядам мною даны лично в Мелитополе...", а 24 ноября в приказе Комюжфронтом более конкретно предписывал: с "махновщиной надо покончить в три счета. Всем частям действовать смело и решительно и беспощадно.

Первым шагом М. В. Фрунзе был вызов в Мелитополь махновских командиров Каретникова и Гавриленко, где они были арестованы и расстреляны между 23-26 ноября 1920 года.

Ленин, в свою очередь, не скрывал своего негативного отношения к вождю украинских крестьянских масс Н. Махно. В письме к Э. М. Склянскому он писал:

Надо ежедневно в хвост и гриву гнать (и бить, и драть) главкома С. С. Каменева и М. В. Фрунзе, чтобы добили и поймали... Махно.

Началась неравная, жестокая и беспощадная война, длившаяся около года. В августе 1921 г. Махно с небольшим отрядом бойцов ушел на румынскую территорию. Но память о крестьянском Батьке до сих пор живет в легендах края.

Окончив войну с Польшей, Советская республика получила возможность сосредоточить все силы против войск Врангеля. Летом 1920 года бои против врангелевцев вели 13 армия и созданная к июле 2-я конная армия.В августе 15-я, 52-я и Латышская дивизии 13-й армии форсировали Днепр в районе Каховки и создали на западном берегу Днепра оперативный плацдарм, сыгравший важную роль в последующих действиях против Врангеля.

Окончив войну с Польшей, Советская республика получила возможность сосредоточить все силы против войск Врангеля. Летом 1920 года бои против врангелевцев вели 13 армия и созданная к июле 2-я конная армия.В августе 15-я, 52-я и Латышская дивизии 13-й армии форсировали Днепр в районе Каховки и создали на западном берегу Днепра оперативный плацдарм, сыгравший важную роль в последующих действиях против Врангеля.

На основании постановления ЦК РКП (б) от 21 сентября 1920 г. для борьбы против Врангеля был создан Южный фронт. Командующим войсками фронта назначался М. В. Фрунзе, членами Реввоенсовета - С. ИI. Гусев и Бела Кун.

В состав фронта вошли 6, 13 н 2-я Конная армии. В конце октября в него были включены еще вновь созданная 4-я армия и прибывшая с польского фронта 1-я Конная армия. Фронт имел 99,5 тыс. штыков, 33.6 тыс. сабель, 527 орудий против имевшихся у Врангеля 23 тыс. штыков, 12 тыс. сабель и 213 орудий.

Реввоенсовет Южного фронта решил разбить армию Врангеля, не дав ей возможности отойти в Крым. По замыслу командования намечалось стремительным ударом 1-й Конной и 6-й армии с каховского плацдарма выйти к крымским перешейкам, отрезать противнику пути отхода в Крым и согласованными ударами всех армии разгромить главные силы Врангеля в Северной Таврии.

Наступательная операция Южного фронта в Северной Таврии была осуществлена с 28 октября по 3 ноября 1920 г. 1-я Конная и 6-я армии выполнили свои задачи, по нерешительные п недостаточно согласованные действия 2-й Конной, 4-й и 13-й армий дали возможность противнику прорваться на Сальково и отвести часть своих сил в Крым. Однако врангелевцы понесли и Северной Таврии очень тяжелые потери в живой силе и технике.

Чтобы добить врага и освободить Крым, поиска Южного фронта должны были прорвать мощную, заблаговременно подготовленную оборону противника на крымских перешейках.

Перекопско-Чонгарская операция Южного фронта началась в день третьей годовщины Октябрьской революции - 7 ноября 1920 г. При сильном морозе и ветре бойцы и командиры 15-й, 52-й стрелковых дивизий и 153-й стрелковой бригады 51-и дивизии прошли 7 км вброд через Сиваш и ворвались на Литовский полуостров, где развернулись ожесточенные бои. Одновременно 51-я дивизия штурмовала мощные укрепления противника на перекопском перешейке, Оборона белогвардейцев под Перекопом была взломана окончательно 9 ноября героическими усилиями войск 6-й армии. Врангелевцы пытались остановить наступление советских войск на Ишуньских позициях, но 30-я стрелковая дивизия штурмом преодолела упорную оборону врага на Чонгаре и обошла с фланга Ишуньскио позиции.

Преследуемые соединениями 1-й и 2-й Конных армий. войска Врангеля поспешно отходили к портам Крыма. 13 ноября воины 1-й Конной армии и 51-й стрелковой дивизии заняли Симферополь, а 15 ноября - Севастополь. Армия Врангеля была полностью разгромлена, и только часть белогвардейских войск успела погрузиться на корабли и бежать в Турцию.

За доблесть, геройство в высокое воинское мастерство, проявленные при разгроме Врангеля, Совет Труда и Обороны объявил личному составу Южного фронта благодарность и наградил всех военнослужащих фронта месячным окладом. Многие бойцы и командиры были удостоены ордена Красного Знамени

Источник "История военного искусства", М., Воениздат, 1966.

В конце сентября месяца Врангель сосредоточивает почти все силы Кутепова (развернувшего в армию 1-й, 3-й армейские корпуса и корпус Барбовича) в направлении Александровска, берет Александровск и затем Синельниково. Создав таким образом зону перед Александровском, переправляется через Днепр южнее Кичкас и предпринимает операцию наподобие той, которую я ему рекомендовал в июле, только без обеспечения со стороны Екатеринослава и без занятия Николаева - Вознесенска и наступления оттуда, то есть что-то куцое, точно страница, вырванная из книги, и, как все неполное, обреченное на неудачу.

Наступление идет удачно, захватываются пленные, пулеметы, орудия. В районе Балино на Покровское начинается вторая переправа белых в поддержку Александровска. Встретивший меня на улице генерал Артифексов (генерал для поручений при Врангеле) сказал мне: "Ну, что же? Вопреки вашим уверениям, как видите, мы побеждаем". Мне пришлось с ним согласиться, но вместе с тем я заметил: "Ведь я в тылу, а вы знаете мое мнение о тыле; очень рад, если я ошибся, но боюсь, что я в данном случае окажусь правым". Артифексов замахал руками и, весело посвистывая, пошел своей дорогой.

Между тем войска Кутепова наступали от Александровска прямо на запад во фланг и тыл каховской группе. Атакой красной конницы (всего одной бригадой) в первую голову были разбиты белые у Покровского, а потом уже всей 2-й конной армией в районе Шолохова красная конница прорвала фронт Кутепова, смяла конницу Барбовича и заставила 3-й корпус бежать к переправам, бросая пулеметы и орудия. 14 октября было разгромом войск Кутепова, самых боеспособных в то время частей Врангеля.

Это время было опять минутой слабости. Меня убедили написать Врангелю письмо с указанием об удручающем впечатлении неудач на фронте. Ожидая неудач от такого командования и такого ведения дел, я все же был поражен. Принужден сознаться в отсутствии определенного мнения у меня самого в тот момент. Врангель ответил мне очень милым письмом, но с уверением, что на фронте все идет великолепно.

Тыл волновался, обвиняя меня в дезертирстве и в том, что я умышленно пользуюсь "французским вопросом", чтобы не ехать на фронт. Доходило до того, что мне это говорили в лицо (конечно, люди, знавшие меня, в виде дружеского укора).

Красные между тем развивали наступление на таганрогском направлении - 8000 штыков и 2000 шашек; группа начальника дивизии 9-й стрелковой - 4000 штыков и 5500 шашек; никопольская группа - 10 500 штыков и 9500 шашек; каховская группа - 22500 штыков и 3000 шашек; тут же была 1-я Конная армия в составе 6000-7000 шашек. В районе Александровска - резерв около 6000 штыков и 500 шашек. Итого 51 000 штыков и 27 000 шашек. Группировка сил явно указывала главный удар в сторону Перекопа. Наличие крупных масс конницы позволяло одновременно делать налет и на тыл сальковского направления.

Врангель этому противопоставлял около 50000 штыков и около 25000 шашек, растянутых по фронту, главным образом в северо-восточном и восточном направлениях.

Вынужденный вести борьбу по внутренним операционным линиям, он, растянув войска всюду, не оставил себе крупного резерва, а части Кутепова, кроме того, только что были разбиты на правом берегу Днепра. Управление Врангелем было потеряно.

У Каховки был смят растянувшийся по побережью, желая прикрыть все, 2-й корпус Витковского и побежал к Перекопу, где имелся еще 3-й корпус Скалона, составлявший со 2-м корпусом и кубанцами 2-ю армию генерала Драценко (героя кубанского поражения белых).

Красные, преследуя пехотой 2-ю армию, бросили свою конницу от Каховки на Сальково - на тылы 1-й армии Кутепова и Донского корпуса Абрамова. И их войска должны были бежать вперегонки, пробиваясь к Сальковскому перешейку. Произошло то, о чем я предупреждал.

Подробностей этого бегства я не знаю, потому что в тылу все усиленно скрывалось, так что могу передать только рассказы обозных беженцев и кое-какие отрывочные сведения из ставки. Суть дела заключалась в том, что академически правильно задуманный красными маневр Врангель позволил провести в жизнь, как добросовестный и хорошо выученный обозначенный противник.

Несмотря на то, что план красного командования или его возможность были ясны еще в августе месяце благодаря упорному удерживанию и устройству каховского плацдарма, Врангель, желавший все прикрыть в Северной Таврии, резерва, как я уже сказал, не оставил. Буденный блестяще использовал положение и врубился в обозы белых в районе Ново-Алексеевки. Правда, пробившиеся с севера части донцов и Кутепова проложили себе дорогу назад, но ради этого должны были спешно уйти с фронта, да и конница для длительного удержания чего-нибудь не годится. Одним словом, конная операция красных была блестяща. Но красная пехота и вообще все части, преследовавшие белых, должны были бы поторопиться - тогда не ушел бы никто из армии Северной Таврии. Тут же разгром был главным образом моральный и обозный .

Интересный инцидент произошел при встрече моей с Врангелем, когда я, будучи вызван в ставку и не застав ее в Севастополе, был отправлен в Джанкой. При моем входе он метался по салону своего вагона. Еле успев поздороваться, он потащил меня к карте, и произошел приблизительно следующий разговор. Врангель: "Вы знаете, Буденный здесь" (палец ткнулся в Ново-Алексеевку).

Сколько?

6-7 тысяч.

Откуда он, с неба или... Каховки?

Шутки неуместны: конечно, с Каховки.

Значит, мои расстроенные нервы оказались правы. К сожалению, они расстроились еще больше. Вы хотите знать мнение расстроенных нервов? Если да, они просят изложения обстановки.

Кутепов по радио из Петровского о частях своих не говорит. Думаю, при концентрическом отступлении к Салькову сосредоточились. Ново-Алексеевка занята противником неизвестной силы, не конницей. На Кутепова и донцов с севера и востока не наседают. Драценко в Перекопе, его силы собрались к нему, настроение плохое. Красные заняли Чаплинку. Что вы думаете?

Есть ли у вас кто-нибудь в Сальково?

Там Доставалов (начальник штаба Кутепова) с 2000 штыков Кутепова, и я ему с тыла собрал около 1500 штыков.

Дайте взвесить... Мои расстроенные нервы говорят мне, что это есть момент необходимости присутствия старшего начальника. Я бы отдал приказ: Доставалову атаковать Ново-Алексеевку, Кутепову об этом сообщить по радио, и атака в направлении Сальково -одновременно. Буденный принужден будет отойти, ему остается лазейка к северо-востоку, надо ему ее дать -мы слишком слабы, чтобы толкать его на спасение своих частей, иначе он будет серьезно драться. Собрать донцов (конных) и Барбовича, и с Кутеповым и вами во главе - на Чаплинку во фланг и тыл каховской группе красных. Ведь это будет около 20000 шашек. Вот общий план. Мелочи: надо узнать, куда отойдет Буденный, куда поставит заслон. Но Крым пока что будет спасен, потом можно будет проводить мой план его защиты и замирения с красными.

Да, вы правы, я с вами согласен. Это будет красивая операция. Надо будет приказать собирать все донесения и приказы: важно для истории. Я сейчас переговорю с Павлушей (Шатилов).

На том мы расстались. Я вернулся в Севастополь и был страшно удивлен, узнав, что главком тоже вернулся туда же. Кутепов пробился назад вместе с Абрамовым. А Врангель предпринять операцию и выехать впереди войск не рискнул. Белые были загнаны за перешейки и расположились в окопах, оплетенных проволокой и расположенных прямолинейно один за другим на расстоянии 1-2 верст, без всяких приспособлений для жилья. Морозы наступили до 16 градусов. Была обстановка, подобная началу 1920 года, только войск насчитывалось 60000 человек (строевых частей, приехавших в Константинополь, а сколько еще было брошено в Крыму). Что испытали эти несчастные, загнанные люди, не знавшие, за что они дерутся, трудно описать. Если это испытывали люди, подобные мне, это им поделом: они действовали сознательно и боролись за определенные идеи, но те, эта масса солдат и офицерства, в особенности последняя, которая сама часто была из прежних солдат, то есть тех же крестьян, они-то при чем?

Вот это вопрос, который заставлял меня очертя голову бросаться впереди цепей при первой обороне Крыма и который заставлял меня так долго колебаться уже тогда, когда я ушел после каховского боя в отставку. Отлично сознаю, какой вред я этим принес, сознаю в особенности теперь, когда деятельно занялся своим политическим образованием, но как было поступить иначе тогда? Одно скажу: от понятия чести никогда не отступался; то, что обещал, я сделал, и, уже отойдя от дела, я переживал за других ужасы, на которые их обрекли деятели белых, метался от одного решения к другому, то возмущаясь Врангелем и его присными, то готовый с ними помириться, лишь бы избежать катастрофы.

Окончательно растерявшийся Врангель для обороны перешейков решил сделать перегруппировку, то есть на более доступное перекопское направление направить более крупную армию Кутепова, а на чонгарское - посадить Драценко; по ходу же отступления Кутепов был на Чонгаре, а Драценко - на Перекопе, и началась рокировка (хорошо она проходит только в шахматах). Для защиты Крыма Врангель хотел использовать части, оставшиеся в Польше, и хотел туда сплавить меня, но этот его план сам собою отпал благодаря крушению Крыма.

В доказательство своей окончательной растерянности Врангель сам остался в тылу, у судов, а Кутепова назначил защищать Крым и производить рокировку войск. Красные же не захотели изображать обозначенного противника и атаковали перешейки. Часть людей в это время сидела в окопах, часть ходила справа налево и слева направо, но под натиском красных все вместе побежали.

Были отдельные случаи упорного сопротивления, были отдельные случаи геройства, но со стороны низов; верхи в этом участия не принимали - они "примыкали" к судам. Что было делать рядовым защитникам Крыма? Конечно, бежать возможно скорее к судам же, иначе их предадут на расправу победителям. Они были правы. Так они и поступили.

11 ноября я, по приказанию Врангеля, был на фронте, чтобы посмотреть и донести о его состоянии. Части находились в полном отступлении, то есть, вернее, это были не части, а отдельные небольшие группы; так, например, на перекопском направлении к Симферополю отходило 228 человек и 28 орудий, остальное уже было около портов.

Красные совершенно не наседали, и отход в этом направлении происходил в условиях мирного времени.

Красная конница вслед за белой шла на Джанкой, откуда немедленно же выехал штаб Кутепова на Сарабуз. В частях же я узнал о приказе Врангеля, гласившем, что "союзники" белых к себе не принимают, за границей жить будет негде и не на что, поэтому кто не боится красных, пускай остается. Это было на фронте. В тылу же в Феодосию и в Ялту пришла телеграмма за моей подписью, что прорыв красных мною ликвидирован и что я командую обороной Крыма и приказываю всем идти на фронт и сгружаться с судов. Автора телеграммы потом задержали: это оказался какой-то капитан, фамилии которого не помню. Свой поступок он объяснил желанием уменьшить панику и убеждением, что я выехал на фронт действительно для принятия командования. И в Феодосии, и в Ялте этому поверили и, помня первую защиту Крыма, сгрузились с судов: из-за этого произошла сильная путаница, и потом многие остались, не успев вторично погрузиться.

Эвакуация протекала в кошмарной обстановке беспорядка и паники. Врангель первый показал пример этому, переехал из своего дома в гостиницу "Кист" у самой Графской пристани, чтобы иметь возможность быстро сесть на пароход, что он скоро и сделал, начав крейсировать по портам под видом поверки эвакуации. Поверки с судна, конечно, он никакой сделать не мог, но зато был в полной сохранности - к этому только он и стремился.

Когда я 13-14 ноября ехал обратно, то в тылу всюду были выступления в пользу красных, а мародеры и "люмпен-пролетариат" разносили магазины, желая просто поживиться. Я ехал как частное лицо, и поэтому на мое купе II класса никто не обращал внимания, и я мог наблюдать картины бегства и разгул грабежа. В ту же ночь я сел на случайно подошедший ледокол "Илья Муромец", только что возвращенный французским правительством Врангелю и вернувшийся "к шапочному разбору" .

Мой доклад по телеграфу Врангелю гласил, что фронта в сущности нет, что его приказ "спасайся, кто может" окончательно разложил его, а если нам уходить некуда, то нужно собрать войска у портов и сделать десант к Хорлам, чтобы прийти в Крым с другой стороны.

Для моей жены, правда, было отведено место на вспомогательном крейсере "Алмаз", который к моему приезду уже вышел в море, а для меня места на судах не оказалось, и я был помещен на "Илью Муромца" по личной инициативе морских офицеров.

Туда же я поместил брошенные остатки лейб-гвардии Финляндского полка с полковым знаменем, под которым служил часть германской войны, и выехал в Константинополь. Прибыв в Константинополь, я переехал на "Алмаз", туда же скоро приехал и Кутепов. Последний страшно возмущался Врангелем и заявил, что нам нужно как-нибудь на это реагировать. Мне пришлось ему сказать, что одинаково надо возмущаться и им самим, а мой взгляд, что армия больше, по-моему, не существует.

Кутепов возмущался моими словами и все сваливал на Врангеля. Я ему на это ответил: "Конечно, его вина больше, чем твоя, но это мне совершенно безразлично: я все равно ухожу, отпустят меня или нет. Я даже рапорта подавать не буду, чтобы мне опять не делали препон, а только подам заявление, что я из армии выбыл: мои 7 ранений (5 в германскую и 2 в гражданскую войну) дают мне на это право - об этом ты передай Врангелю". Тогда Кутепов заявил: "Раз ты совершенно разочаровался, то почему бы тебе не написать Врангелю о том, что ему надо уйти? Нужно только выставить кандидата, хотя бы меня, как старшего из остающихся".

О, это я могу сделать с удовольствием, - ответил я. - Твое имя настолько непопулярно, что еще скорее разложит армию. - И написал рапорт, который Кутепов сам повез Врангелю.

Я же съехал на берег, чтобы не находиться на "территории" Врангеля, и стал продумывать дальнейшую роль белой армии с точки зрения "отечества". Мои размышления привели меня к заключению, что она может явиться только наймитом иностранцев (конечно, кричать об этом громко было нельзя), и потому я занялся работой на разложение армии. Врангель предал меня "суду чести", который специально для этого учредил, но на этот суд меня не вызывали, так как что же могли инкриминировать частному лицу, желающему говорить правду про армию и ее цели? Суд приговорил меня заочно к исключению со службы - большего он сделать не мог. Это дало мне еще лишний козырь, и я мог выпустить брошюру "Требую суда общества и гласности". Правда, писал ее не я, а генерал Киленин, но в момент набора книги контрразведка так стала запугивать, что Киленин испугался. К тому же французская контрразведка изъяла всю переписку, касавшуюся роли французов в крымской обороне. Все это привело к тому, что Киленин отказался поставить свое имя на брошюре, которая почти целиком состояла из моих документов. Тогда я, уже связанный получением задатка и неустойкой, должен был срочно поставить на книжке свою фамилию и попросить заменить слова "комкор" и "Слащов" словом "я".

Книжка получилась куцая, малопонятная, без надлежащего освещения и полноты описываемых событий, но все же она своей цели достигла. Ее печатание шло с трениями - выпал шрифт, но все-таки ее напечатали, и 14 января 1921 года она вышла в свет. За нахождение ее у кого-либо в Галлиполи (где была помещена армия Врангеля) жестоко карали, но она там распространялась. Мною руководила не жажда мести, а полное сознание, что эта заграничная армия может быть только врагом России, а я стоял на платформе "отечества" и с этой, а еще не с классовой точки зрения видел в ней врага. Ко мне обращались украинцы (Маркотунская организация ), я и им советовал вызвать от Врангеля украинцев и при помощи их устроил настоящую свару между двумя "правительствами". Идеей защиты вверившихся людей я уже связан не был. Следя дальше за армией и действиями Врангеля и Кутепова в Галлиполи, за переговорами с иностранцами о нападении на РСФСР еще в 1921 году, за посылкой туда людей для поднятия восстаний, я все более и более убеждался в преступности существования этой армии. Мой разговор с заехавшим ко мне из английской контрразведки капитаном генштаба Уокером по тому же поводу еще больше укрепил мое мнение, и разговор с лицом, приехавшим из Москвы, нашел во мне глубоко подготовленную почву для гласного разрыва с белыми и переезда в Советскую Россию.

Примечания

Оценивая действия 1-й Конной армии, автор, поскольку дело касалось С.М. Буденного, проявил тактичность, обычно не свойственную ему при оценке чужих неудачных операций. 18 (31) октября ударная группа 1-й армии генерала А.П. Кутепова в составе Дроздовской дивизии генерала А.В. Туркула и трех конных дивизий отбросила 14-ю кавдивизию А.Я. Пархоменко от села Рождественского на запад, а Донской корпус у Ново-Алексеевки потеснил 4-ю кавдивизию С.К. Тимошенко. Таким образом, 1-я Конная армия, дивизии которой проявили медлительность и нерешительность, не выполнила приказа командующего Южным фронтом М.В. Фрунзе по окружению и уничтожению Русской армии в Северной Таврии, открыв ей пути отхода в Крым, куда 19-20 октября (1-2 ноября) по Чонгарскому мосту и Арабатской стрелке ушли главные силы белых.

В феврале 1920 г. при эвакуации Одессы французский флот захватил русские коммерческие суда, рассматривая их как компенсацию затрат на поддержку ВСЮР. Начиная с лета французы возвратили в Крым большую часть транспортов.

С.К. Маркотун - бывший личный секретарь украинского гетмана П.П. Скоропадского. В ноябре 1919 г. в Париже им и его сторонниками был образован "Украинский национальный комитет" для борьбы с "самостийным" движением на Украине. Основные пункты программы: 1) Украина входит в "федеративную Россию" с правами самоуправляемой национальной области, 2) широкая аграрная реформа для создания класса "мелких земельных собственников". Комитет поддерживал П.Н. Врангеля, его представители в Крыму координировали свою деятельность с "Правительством Юга России". П.Н. Врангель, в свою очередь, считал комитет противовесом "самостийнику" С.В. Петлюре, стороннику отделения Украины от России и ее союза с Польшей.

Еще в марте 1920 г. силы белогвардейцев в Крыму, по свидетельству Врангеля, не превышали 3,5 тысяч штыков и 2 тысяч сабель. Остатки разбитой Добровольческой армии прибыли в Крым в полном расстройстве. Конные части, за исключением одной кавалерийской дивизии генерала Морозова, насчитывавшей 2 тысяч сабель, не имели лошадей, обозов, артиллерии и пулеметов. Моральное состояние белогвардейских войск было весьма невысоким. Вполне понятно, что такая «армия» была небоеспособна.
И вот в этот тяжелый для белогвардейцев момент им на помощь вновь пришли государства Антанты и в первую очередь Англия и США. Они организовали снабжение белогвардейцев оружием и боеприпасами и помогли привести их в порядок. С помощью Антанты в Крым было переброшено по морю около 25 тысяч человек из бывшей Добровольческой армии и до 10 тысяч – из Донской. Белогвардейцев в Крыму возглавил Врангель.
Генерал Врангель командовал при Деникине вначале Кавказской, а потом Добровольческой армией. После разгрома деникинских войск из-за разногласий с Деникиным он в марте 1920 г. выехал за границу. Изгнанный «черный барон», как его называли в народе, нашел пристанище в Константинополе. В начале апреля 1920 г. к нему явился английский генерал де Робек и передал ему телеграмму начальника английской военной миссии при ставке Деникина – генерала Хольмана с приглашением прибыть в Севастополь для выборов заместителя Деникину. Врангель принял приглашение и на английском военном корабле «Император Индии» был доставлен в Севастополь. Туда же в начале апреля для утверждения Врангеля на посту главнокомандующего прибыл и английский представитель адмирал Сеймур.
Вместо Деникина, потерпевшего военное и политическое банкротство, правящие круги Антанты выдвинули на пост главнокомандующего контрреволюционными войсками в Крыму генерала П. Врангеля. 4 апреля генерал А. Деникин под давлением представителей Антанты сложил с себя обязанности главнокомандующего и подписал приказ о назначении главнокомандующим генерала Врангеля.

Чтобы облегчить формирование, организацию и подготовку белогвардейских войск к антисоветскому походу, Антанта прибегла к дипломатическому трюку. Английский министр иностранных дел лорд Керзон по поручению правительств США, Англии и Франции 11 апреля 1920 г. передал Советскому правительству предложение об амнистии для белогвардейцев, а немного позже – ноту с предложением о заключении перемирия между Красной Армией и войсками Врангеля.
Ответ последовал 14 апреля. Советское правительство выражало готовность приступить к обсуждению вопросов, поставленных в телеграмме Керзона. Вместе с тем в ответе указывалось на тот факт, что военные действия «в настоящее время в более крупном масштабе ведутся польским правительством, нежели остатками деникинских сил».
18 апреля, ссылаясь на то, что ответ Советского правительства якобы не получен, английское министерство иностранных дел заявило, что если Советская страна не выполнит требований, изложенных в нотах Керзона, то британскому флоту в Черном море будет дан приказ «оказать всемерную защиту армии в Крыму и сохранить для нее найденное там ею убежище». Английский адмирал Сеймур официально довел до сведения Врангеля содержание английских нот, направленных Советскому правительству, и обещал ему, что английские корабли будут охранять белогвардейскую армию в Крыму.
Глава французской миссии в Крыму генерал Манжен 23 апреля ознакомил Врангеля с телеграммой морского министра Франции, в которой указывалось, что «французское правительство будет согласовывать свои действия с правительством Великобритании, дабы поддержать генерала Врангеля, предоставляя ему всю необходимую материальную поддержку, пока он не получит от Советов условий перемирия, обеспечивающих его армии соответствующее положение».
Англия отклонила предложение Советской республики о переговорах и 25 апреля снова повторила свое требование о прекращении военных действий против Врангеля, угрожая в противном случае применить оружие. Свои провокационные выходки английское правительство прикрывало фальшивыми фразами о миролюбии, о желании прекратить гражданскую войну в России.
Отправляя Советскому правительству ноту за нотой с требованием перемирия, правительства стран Антанты ни на минуту не прекращали подготовку войск Врангеля к наступлению. В начале 1920 г. к берегам Крыма непрерывно подходили американские, английские и французские транспортные суда с вооружением, боеприпасами и снаряжением для врангелевской армии. Так, на американском пароходе «Сангамон» белогвардейцам было переброшено 5600 т военных грузов. В марте пароход «Честер Вальси» доставил из Нью-Йорка в Феодосию груз пулеметов и машин. Через американский Красный Крест Врангель приобрел для своей армии 75 тысяч пар сапог.
Помощь врангелевцам оказывали глава английской миссии в Крыму генерал Перси и руководитель английского консульства при Врангеле капитан Болл. Переформированием и обучением врангелевских частей руководили английские офицеры. В Феодосии были открыты Британские пулеметные курсы, где английские инструкторы обучали белогвардейцев стрельбе и обращению с английскими пулеметами, которыми были вооружены войска Врангеля. Военный министр Англии Черчилль на запрос об английской военной миссии в Крыму в апреле 1920 г. прямо заявил, что ее задача заключается в том, чтобы помочь реорганизовать белогвардейские войска бывшей деникинской армии и держать Врангеля в курсе хода переговоров Англии с Советской Россией. Активную помощь оказывала белогвардейцам и американская военная миссия в Крыму, которую возглавлял адмирал Мак-Келли.
Находящийся в Крыму военный представитель Франции генерал Манжен был занят разработкой плана координации военных действий врангелевских войск с польскими и петлюровскими войсками. В мае 1920 г. заместитель министра иностранных дел Франции Палеолог официально уведомил Врангеля, что Франция будет снабжать его войска продовольствием и боеприпасами, а французский флот будет блокировать побережье Крымского полуострова, препятствуя высадке советского десанта. Врангель в первые же дни после прибытия в Крым установил связь с военными представителями Англии, Франции и США.
В результате огромной помощи, оказанной белогвардейцам Англией, США и Францией, армия Врангеля к концу мая 1920 г. стала серьезной силой. Ее боевая численность, по данным самих белогвардейцев, определялась в 25 тыс. штыков и сабель. Общая же ее численность составляла 125–150 тыс. человек.
В виде «платы» за оружие и снаряжение, доставленное Врангелю, "союзнички" присвоили себе «право» безнаказанно разбойничать в Крыму. С 1 февраля по 1 сентября 1920 г. страны Антанты вывезли из Крыма 3 млн. пудов ячменя (отчасти овса), 830 тыс. пудов соли, 110–120 тыс. пудов льняного семени, 120 тыс. пудов табака, 63 тыс. пудов шерсти и много другой ценной продукции. Захваченный русский Черноморский торговый флот за бесценок был распродан капиталистам США, Англии и Франции. Самая значительная доля акций русского Черноморского пароходства досталась Англии. Объявив себя «правителем» России, Врангель обещал Франции признать все обязательства царского правительства и выплатить ей все царские долги. Франция «получила» из рук Врангеля права на эксплуатацию всех железных дорог Европейской России и на взимание таможенных и портовых пошлин во всех портах Черного и Азовского морей.
Вместе с Врангелем Антанта пыталась поднять на борьбу против Советской власти донское и кубанское казачество. Верховный комиссар Англии в Константинополе адмирал де Робек выезжал в Сочи для переговоров с контрреволюционным кубанским «правительством». В это же время английский генерал Хольман обратился к донскому казачеству с призывом включиться в антисоветский поход. Попытка привлечь казачество на сторону Врангеля закончилась полным провалом.

При содействии Антанты Врангель установил в Крыму диктатуру. Тюрьмы в Крыму были переполнены «неблагонадежными».
Во главе «правительственного» кабинета Врангеля, сформированного 9 апреля 1920 г., был поставлен ярый контрреволюционер и монархист А. Кривошеин. Ведомство земледелия было поручено бывшему тайному советнику сенатору Г. Глинке. Министром иностранных дел врангелевского «правительства» стал П. Струве. Кадет В. Налбандов возглавил управление торговли и промышленности. На всей территории, занятой врангелевскими войсками, были восстановлены старые органы власти с теми функциями и правами, которые были у них в дореволюционное время. Была восстановлена частная собственность на землю, фабрики и заводы, введены буржуазно-помещичьи порядки.
Белогвардейцы отбирали продовольствие, фураж, лошадей, объявляли мобилизации. По приказу Врангеля у родственников тех, кто уклонялся от службы в белогвардейской армии, конфисковалось имущество. Хищническое хозяйничанье врангелевцев и интервентов в Крыму привело к созданию там невыносимых условий для трудящихся. Хозяйственная жизнь оказалась парализованной, многие фабрики и заводы приостановили работу, число безработных росло с каждым днем, население голодало. Цены на товары массового потребления баснословно росли. Так, фунт пшеничного хлеба в апреле 1920 г. стоил 35 рублей, а в октябре – уже 500, фунт мяса соответственно – 350 и 1800 рублей.

Врангель активно готовился к выступлению. Советники Антанты разрабатывали оперативно-тактические планы совместных действий польской армии и белогвардейской армии «черного барона». Врангелевская армия начала военные действия на юге, в тылу нашего Юго-Западного фронта, в тот момент, когда в результате успешного наступления советских войск резко ухудшилось положение польских интервентов на западе. Выступление Врангеля именно в это время вызывалось не чем иным, как стремлением оказать помощь польским оккупантам в соответствии с обязательствами белогвардейцев перед Антантой.

"В связи с врангелевской опасностью ЦК партии опубликовал в «Правде» 10 июля 1920 г. письмо «Всем организациям РКП(б)». В нем была дана оценка состояния белогвардейских войск Врангеля и указано на ту большую опасность, которую они создают для Страны Советов в момент ее борьбы с буржуазно-помещичьей Польшей. «На Крымском фронте, – говорилось в письме ЦК, – мы теперь расплачиваемся только за то, что зимой не добили остатков деникинских белогвардейцев. Голод, разруха транспорта, нехватка топлива будут длиться дольше потому, что в свое время не было проявлено достаточно энергии, настойчивости и решительности в доведении до конца уничтожения южной контрреволюции».
ЦК РКП(б) подчеркивал, что если Врангелю удались его первые успехи, то только и исключительно потому, что партия не обратила на крымский гнойник достаточного внимания и не уничтожила его единым решительным ударом. В письме указывалось, что в ближайшие дни внимание партии должно быть сосредоточено на Крымском фронте. Мобилизованные товарищи, добровольцы должны направляться на юг. Каждому рабочему, красноармейцу необходимо разъяснить, что победа над польскими интервентами невозможна без победы над Врангелем. Последний оплот генеральской контрреволюции должен быть уничтожен."

Чтобы успешно вести борьбу против врангелевской армии, нужно было серьезно усилить и значительно пополнить советские войска, действовавшие на юге страны. С этой целью в начале июля 1920 г. в Москве было созвано специальное военное совещание, на котором были разработаны мероприятия по переброске частей и соединений на врангелевский фронт, а также по обеспечению 13-й армии пополнениями. Было решено направить в ближайшее время на крымский участок Юго-Западного фронта четыре стрелковые и одну кавалерийскую дивизии, четыре бригады, семь бронеотрядов, один истребительный авиационный дивизион, два разведывательных авиационных отряда и другие части. Намечалось также до 15 июля выслать на врангелевский фронт не менее 10 тысяч человек пополнения.
Центральный Комитет партии и Советское правительство, организуя отпор Врангелю, особое внимание уделили созданию мощной конницы на Крымском фронте. В июле 1920 г. из 2, 16, 20, 21-й кавалерийских дивизий была создана 2-я Конная армия. Командующим армией был назначен О. И. Городовиков, а членами Реввоенсовета – Е. А. Щаденко и К. А. Макошин. В короткий срок 2-я Конная была укомплектована и вооружена. К 1 августа 1920 г. в ней было около 7000 бойцов и командиров с 150 пулеметами и 37 орудиями. 2-я Конная армия была поставлена в резерв фронта и сосредоточена в районе станций Софиевка и Новогупаловка.
Захват Кубани белогвардейцы рассчитывали осуществить не столько военными, сколько и главным образом политическими средствами. Они считали, как это видно из воспоминаний Врангеля, что достаточно было бы появиться в казачьих станицах небольшим по численности войскам белогвардейцев, как на Кубани начнутся массовые восстания, и это решит исход всей борьбы в пользу врангелевцев. Для обеспечения успеха быстрого завоевания казачьих районов Врангель добился в начале августа 1920 г. соглашения с бывшими казачьими атаманами Дона, Кубани, Терека и Астрахани, которое было скреплено специальным письменным договором. По этому соглашению за казачьими областями Дона, Кубани, Терека и Астрахани признавалась «полная независимость в их внутреннем устройстве и управлении».

По решению Центрального Комитета партии была проведена в короткий срок мобилизация коммунистов на врангелевский фронт. В войска 2-й Конной и 13-й армий было послано 960 коммунистов. Укрепление частей коммунистами, проведение большой политико-воспитательной работы среди красноармейцев – все это значительно повысило боеспособность частей, привело к дальнейшему укреплению дисциплины и порядка в войсках.
Одновременно Реввоенсовет Юго-Западного фронта проводил большую работу по организационному укреплению частей и соединений, действовавших против армии Врангеля. С целью более эффективного использования авиации все самолеты, которые находились на Крымском фронте, были объединены в единую авиационную группу. Организация этой группы и руководство ею были поручены выдающемуся советскому летчику И. У. Павлову. Центральная авиационная группа состояла из 33 самолетов и была сосредоточена на левом берегу Днепра, в районе Софиевки. На правобережном направлении была создана вторая авиационная группа в составе 13 самолетов. Авиационные группы сыграли большую роль в последующих боях с Врангелем. Благодаря мерам, принятым Центральным Комитетом партии, количество войск значительно увеличилось, что позволило создать некоторые резервы. К 1 августа советское командование имело на Крымском фронте около 46 тыс. штыков и сабель.
Армия Врангеля насчитывала к этому времени такое же количество войск – 49,5 тыс. штыков и сабель Врангель надеялся пополнить свою армию за счет украинского крестьянства. Крестьяне Крыма решительно отказывались идти в белогвардейскую армию, прятали от врангелевских грабителей продовольствие. По признаниям белогвардейцев, мобилизации, объявленные Врангелем, срывались одна за другой. Так, например, в июле в селе Ново-Васильевка с 10-тысячным населением на призывной пункт в назначенный для явки день не явился ни один человек. Там, где объявлялся призыв, молодежь убегала в степь и в соседние деревни. Для проведения набора в армию деревня Ганновка Бердянского уезда была ночью окружена белогвардейскими войсками, а на рассвете проводились повальные обыски, чтобы разыскать скрывающихся.
Насильно мобилизованные сплошь и рядом дезертировали из армии. В донесении начальника отдельной Донской учебной бригады командованию белогвардейского Донского корпуса приводились такие факты: в селе Ново-Алексеевка Бердянского уезда из 207 мобилизованных крестьян бежали к 18 июня 42 человека, а после того как проводивший мобилизацию врангелевский полковник пригрозил дезертирам строгими карами, в ночь на 19 июня бежали 63 человека и в ночь на 20 июня – еще 23 человека.
Не удалась также попытка Врангеля заключить соглашение с Махно. Махно стремился к самостоятельной роли и отказался от союза с Врангелем.
С каждым днем росло недовольство врангелевским режимом. Несмотря на террор и жестокие преследования рабочие открыто выступали против белогвардейских порядков. Так, 2 июля 1920 г. профсоюз портовых рабочих Севастополя организовал забастовку, длившуюся две недели. Белогвардейские власти провели массовые аресты среди бастующих, разогнали профсоюз. Не желая обслуживать врангелевцев, рабочие Севастопольского порта в массовом порядке покидали работу. После забастовки число занятых рабочих в Севастополе сократилось с 6 тыс. до 2 тыс. человек. Не найдя поддержки у населения захваченных им районов Северной Таврии и Крыма, Врангель решил, опираясь на помощь империалистов Антанты, расширить район боевых действий и любой ценой пробиться на Дон и Кубань. Он считал, что казачество этих областей могло быть единственным источником пополнения его армии. К тому же донские и кубанские края привлекали его обилием продовольствия.

В начале июля на северном побережье Азовского моря, в районе Кривой косы (30 км к востоку от Мариуполя), белогвардейцы высадили десантную группу численностью около 1 тыс. человек. По приказу Реввоенсовета Юго-Западного фронта от 15 июля 1920 г. в ликвидации этого десанта приняли участие 20-я кавалерийская дивизия, кавалерийская бригада управления формирования 1-й Конной армии и Азовская военная флотилия. Общее руководство разгромом десанта было возложено на командующего 13-й армией Р. П. Эйдемана. В составе флотилии в это время находилось 14 боевых судов, на вооружении которых имелось 15 орудий калибра от 75 мм и выше, и 9 легких орудий. Оценивая боевую силу Азовской военной флотилии, командующий морскими силами республики писал главкому 12 июля 1920 г.: «В этом составе флотилия уже может создавать серьезные угрозы десантным отрядам противника». Бои с врагом подтвердили эту оценку. Советская флотилия преградила дорогу вражеским кораблям, которые везли подкрепление десанту. Советские моряки Азовской военной флотилии вынудили врага уйти в свои порты. Больше врангелевские суда не показывались в этом районе.
Второй десантный отряд, посланный Врангелем под командованием полковника Назарова, высадился западнее Таганрога. Этой группе в 800 человек удалось проникнуть в центр Донской области, где Назаров привлек в свой отряд часть казаков. Его отряд увеличился до 1500 человек. Реввоенсовет Кавказского фронта (командующий – В. М. Гиттис, член РВС – Г. К. Орджоникидзе) направил для ликвидации десанта две стрелковые и одну кавалерийскую дивизию 9-й армии, которые быстро разгромили белогвардейский отряд на реке Маныче. Таким образом, попытки Врангеля прорваться на Дон путем высадки десантов потерпели полный крах.

В конце июля Врангель предпринял новое наступление. На этот раз он рассчитывал нанести удар через Орехов на Александровск (Запорожье) и Екатеринослав (Днепропетровск), чтобы затем двинуться в Донбасс и далее на Дон. Одновременно белогвардейцы готовили десантную операцию на Черноморском побережье для захвата Кубани, рассчитывая соединиться с орудовавшими там белогвардейскими бандами Хвостикова и Крыжановского.
Советские войска были вынуждены начать активные боевые действия в момент, когда подготовка к наступательным операциям против врангелевской армии не была еще завершена. В районе, где было предпринято наступление, противник сосредоточил свои отборные пехотные дивизии, кавалерию, большое количество техники. В направлении Орехов – Жеребец действовали три крупных белогвардейских соединения: Сводный конный, 1-й армейский и Донской корпуса. Кроме того, в районе Нижних Серогоз был сосредоточен еще один кавалерийский корпус, который белое командование в любое время могло подтянуть для усиления ударной группировки.
25 июля 1920 г. врангелевцы прорвали оборону советских войск и заняли Орехов и Жеребец. Противник стремился к Александровску. Создалась угроза прорыва Врангеля в глубь Донбасса. Реввоенсовет Юго-Западного фронта отдал приказ войскам ранним утром 26 июля перейти в наступление и отбросить противника с захваченных им рубежей. Для этого 2-я Конная армия должна была наступать на Жеребец и Орехов. Частям 13-й армии было приказано в тесном взаимодействии с конницей двигаться на Орехов и Большой Токмак. В этот день на фронте разгорелся ожесточенный бой. К исходу дня 2-я Конная армия овладела селением Жеребец, части 13-й армии – Ореховом.
Основной удар белогвардейцев приняла на себя 46-я дивизия под командованием И. Ф. Федько вместе со Сводной бригадой курсантов, сформированной в июне 1920 г. из слушателей Московских, Петроградских, Орловских и Тульских командных курсов. В ожесточенных боях за Орехов курсанты показали образцы героизма. Натиск белогвардейцев был отбит, но Врангель вновь и вновь бросал свои части в атаку. Орехов несколько раз переходил из рук в руки. Ожесточенные бои на александровском направлении продолжались. Удар 2-й Конной армии не дал должных результатов. Это объяснялось тем, что ее дивизии наступали на широком фронте в отрыве от пехотных частей 13-й армии. Положение советских войск оставалось напряженным. В конце июля врангелевцы продолжали бешеные атаки по всему фронту и на некоторых направлениях продвигались вперед. Неудача советских войск объяснялась медленным сосредоточением сил против Врангеля.
В целях более тесной увязки действий пехоты с конницей 2-я Конная армия была передана в оперативное подчинение 13-й армии, командующим которой с 16 июля 1920 г. являлся И. П. Уборевич. 1 августа Реввоенсовет фронта дал указание командованию 2-й Конной армии применить тактику, уже испытанную 1-й Конной в боях с польскими захватчиками: вместо лобовых атак действовать путем маневра, не разбрасывать конницу, а собирать ее в кулак на важнейших направлениях. Эти указания были реализованы командованием 2-й Конной армии в последующих боях с врангелевцами.
В первых числах августа начала активные боевые действия Центральная авиагруппа. Самолеты авиагруппы вели разведку, бомбили и обстреливали из пулеметов врангелевскую конницу и пехоту, оказывая серьезную поддержку войскам 13-й и 2-й Конной армий.
2 августа 1920 г. Врангель, подтянув из района Нижних Серогоз конный корпус и усилив его бронеавтомобилями, предпринял наступление против 3-й стрелковой дивизии. Дивизия во главе с начдивом А. Д. Козицким и военкомом Ф. И. Скоповым оказала превосходящим силам врага упорное сопротивление. Ценой огромных потерь белогвардейцам все же удалось несколько потеснить советские части, которые, отойдя за реку Московку, перешли к обороне. Благодаря героизму бойцов и командиров дальнейшее продвижение белогвардейцев было приостановлено, выполнение стратегического плана Врангеля – сорвано.
Для отпора белогвардейцам в районе Орехов – Александровск командование Юго-Западного фронта должно было ввести в бой все силы Левобережной группировки 13-й армии, в состав которой входили 3, 46, 42 и 40-я дивизии, т. е. большая часть сил 13-й армии. Этим самым подготовка советских войск к наступлению на Врангеля, намеченному Реввоенсоветом фронта на начало августа, была осложнена. В начале августа на крымское направление были направлены дополнительные силы: 15-я стрелковая дивизия, находившаяся до этого в районе Павлограда и Екатеринослава, 1-я стрелковая дивизия, переброшенная из 7-й трудовой армии. Из района станций Волноваха и Розовка продвигалась 67-я бригада 23-й дивизии и Сибирская бригада добровольцев. Из Сибири направлялась 51-я стрелковая дивизия. Чтобы не дать противнику возможности подготовиться к новому наступлению, Реввоенсовет Юго-Западного фронта признал необходимым начать операцию против Врангеля немедленно, несмотря на численное превосходство белогвардейцев.
Поскольку одна часть войск 13-й армии находилась на правом берегу Днепра, а другая – на левом берегу, то для удобства управления были созданы две группы войск, подчиненные командующему 13-й армии, – Правобережная и Левобережная. Помимо 52-й и Латышской дивизий, в состав Правобережной группы намечено было включить 15-ю и 51-ю стрелковые дивизии, которые в начале августа еще находились в пути к району действий. 2-я Конная армия располагалась в районе Новогупаловки, Миргородовки, Новониколаевки, Гайчура, т. е. северо-восточнее Александровска. Расположение войск Врангеля в Северной Таврии к началу августа напоминало дугу, вершина которой была обращена к Александровску и Орехову. Один конец этой дуги опирался на район Перекопа и Чонгара, а другой – на побережье Азовского моря около Ногайска. По плану Реввоенсовета Юго-Западного фронта Правобережная группа должна была форсировать Днепр около Берислава и нанести главный удар на Перекоп и Калгу, в тыл основным силам противника. Левобережная группа, сосредоточенная в районе Александровска и Орехова, должна была одновременно с Правобережной группой начать наступление в обход Мелитополя, в направлении Михайловка – Калга, обходя Мелитополь с запада и юго-запада. Общая задача, поставленная перед советскими войсками, заключалась в том, чтобы окружить врангелевские войска, закрыть им возможность отступления в Крым по перешейкам и разгромить их в Северной Таврии.

В ходе ожесточенных оборонительных боев в конце июля и начале августа Врангелю были нанесены серьезные потери. Постепенно вражеское наступление стало выдыхаться. Советские войска на отдельных участках продвинулись вперед, 4 августа они заняли Александровск.
6 августа советские войска выбили белогвардейские части из Орехова, Пологи. Враг понес огромные потери. Не будучи в состоянии удержаться на занимаемых позициях, Врангель 5 августа отдал приказ об отводе своих войск в район Мелитополь – Большой Токмак.
На правом берегу Днепра к началу августа было сосредоточено около 14 тыс. штыков и 600 сабель (против 3500 штыков и 2 тыс. сабель врангелевских войск). Подход войск и сосредоточение средств переправы через Днепр – понтонов, лодок, плотов – были тщательно замаскированы.
Политработники провели среди бойцов беседы о значении предстоящего наступления. В 3 часа ночи с 6 на 7 августа основные силы Правобережной группы – 15-я, 52-я и Латышская дивизии, сосредоточенные в районе Берислава, начали переправу через Днепр в районе Алешки – Корсунский монастырь.
Первыми начали переправу на лодках разведчики 3-го полка Латышской дивизии. Вслед за передовыми подразделениями на берег высадились бойцы 6-го полка. В это время 3-й полк начал наступление на Каховку. Белые пытались перейти в контратаку, но, не выдержав натиска советских войск, начали отступление. Переправившиеся в эту же ночь 52-я и 15-я дивизии стремительно атаковали 2-й корпус белогвардейцев. Врангелевцы начали отходить. 7 августа войска Краской Армии заняли Алешки, Каховку и другие пункты на левом берегу и захватили много трофеев.
Захватив плацдарм в районе Каховки, советские войска немедленно приступили к строительству оборонительных сооружений. В течение нескольких дней на левом берегу Днепра был создан каховский укрепленный район – каховский плацдарм. 10 августа к Бериславу подошла 51-я дивизия под командованием В. К. Блюхера, которая сразу же приступила к оборудованию каховского плацдарма.
Одновременно с Правобережной группой из района Орехов – Пологи в наступление перешли войска Левобережной группы. Однако вследствие того, что противник на этом направлении имел значительные силы, а советские войска были утомлены предыдущими оборонительными боями, 2-я Конная армия и наступавшие вместе с ней стрелковые части не достигли успеха.
Стремясь задержать наступление советских войск Правобережной группы, противник решил нанести им удар во фланг и тыл из района Веселы – Нижние Серогозы. Эту операцию осуществил конный корпус, переброшенный белогвардейским командованием с левобережного направления. Благодаря превосходству в коннице врагу удалось остановить наступление советских войск на каховском направлении. Части Правобережной группы были вынуждены отойти на каховский плацдарм и там закрепиться. Но попытки противника выбить части Красной Армии из этого района оказались безуспешными.

"В боях на каховском плацдарме неувядаемой славой покрыл себя 457-й стрелковый полк 51-й дивизии, занимавший оборону в районе местечка Большая Каховка. 13–15 августа бойцы, командиры и политработники мужественно и стойко отбивали атаки врангелевской кавалерии и бронемашин. Советские воины остановили вражеские бронемашины и отогнали белогвардейский кавалерийский отряд. После короткой артиллерийской подготовки противник вновь бросил против полка свою кавалерию. Вражеские броневики курсировали по всему фронту, нащупывая слабые места в расположении советских войск, чтобы прорваться в их тыл. Завязался упорный, ожесточенный бой. Вражеской кавалерии удалось в двух местах прорвать расположение 457-го полка и выйти в тыл. Однако бойцы, командиры и политработники не покинули своих позиций и продолжали из пулеметов, орудий и винтовок вести огонь по врагу. Боеприпасы подходили к концу, пришлось отбиваться штыками. Несколько раз бойцы бросались в атаку на врага, забрасывая его бронемашины гранатами. В этом бою в полку выбыли из строя убитыми и ранеными почти все командиры батальонов, рот и политруки. Но и после этого советские воины не сдавались, продолжая геройски сражаться с врагом. Героический 457-й стрелковый полк за этот подвиг был отмечен Советской Родиной почетным революционным Красным знаменем.
Несгибаемую стойкость и мужество проявили в боях в районе Каховки также части 15-й дивизии, которые отбили наступление вражеской пехоты, наступавшей при поддержке танков. За бои 4–5 сентября 130-й и 134-й стрелковые полки, 1-й легкий артиллерийский дивизион и 2-я батарея 2-го артиллерийского дивизиона 15-й дивизии были награждены почетными революционными Красными знаменами." (Кузьмин. "Крушение последнего похода Антанты")

Советские войска до конца удержали за собой каховский плацдарм, сыгравший важную роль в разгроме белогвардейских войск Врангеля в Северной Таврии. Однако, как ни велико было значение захваченного плацдарма, все же советским войскам в этом наступлении не удалось окружить врангелевцев и лишить их возможности укрыться в Крыму. Основная причина этого заключалась в недостатке резервов на этом участке фронта. Главком и Полевой штаб Реввоенсовета республики медлили с присылкой пополнений. Удар по Врангелю не мог быть сокрушительным, так как направленные с севера дивизии прибывали на Крымский фронт медленно, с большими интервалами. Поэтому пришлось вводить их в бой по частям, не дожидаясь подхода остальных войск.
В ходе августовского наступления противнику был нанесен серьезный удар, и белогвардейцы вынуждены были отступить с занимаемых рубежей. Значение этого наступления состоит также в том, что советские войска захватили плацдарм на южном берегу Днепра, в районе Каховки. Удерживая его, Красная Армия создавала серьезную угрозу левому флангу войск Врангеля в Северной Таврии. Белогвардейское командование вынуждено было держать против каховского плацдарма целый армейский корпус. Каховский плацдарм сковывал действия белогвардейцев, не давая им возможности развивать наступление на север, и был одной из важнейших предпосылок будущего разгрома Врангеля.

Полностью провалилась и попытка Врангеля с помощью десанта захватить Кубань, соединиться там с белогвардейскими бандами и пополнить свою армию за счет мобилизации казачества. Подготовка десанта проводилась с особой тщательностью. В состав его были отобраны наиболее надежные части, полностью укомплектованные офицерами. Это делалось в расчете на то, что для формирования на территории Кубанской области крупных войсковых соединений потребуются офицерские кадры.
На Кубани в этот период существовала контрреволюционная заговорщическая организация во главе со статским советником Добринским. Врангель надеялся получить серьезную помощь со стороны контрреволюционных заговорщиков, а также от белогвардейских банд Хвостикова и Крыжановского, скрывавшихся в горах.
Для захвата Кубани Врангель намечал высадить три десантных отряда: один – в районе Приморско-Ахтырской, второй – на Таманском полуострове, третий – у Новороссийска. Боевой состав первого отряда определялся в 4050 штыков, свыше 4 тыс. сабель, 17 орудий и 43 пулемета. Командование им было возложено на генерала Улагая. Отряд должен был захватить станцию Тимошевская и Екатеринодар (ныне Краснодар). Второй десант под командованием генерала Харламова насчитывал 29 тыс. штыков и сабель с 6 орудиями и 25 пулеметами; третий имел 15 тыс. штыков с 2 орудиями и 15 пулеметами. Командовал им генерал Черепов. Банды Хвостикова и Крыжановского получили задание отвлечь на себя силы советской 9-й армии, находившейся на Северном Кавказе.
Утром 14 августа врангелевские суда подошли к Приморско-Ахтырской: началась высадка отряда Улагая, продолжавшаяся до 17 августа. 18 августа белогвардейцы захватили станцию Тимошевская. Наступление врангелевцев на Кубани еще более осложнило положение на юге Советской страны. Нужно было принимать незамедлительные меры против белогвардейских сил Врангеля.

"19 августа 1920 г. Политбюро ЦК РКП(б) заслушало доклады Реввоенсовета республики и члена Реввоенсовета Юго-Западного фронта И. В. Сталина о положении на польском и врангелевском фронтах и приняло развернутое решение. Политбюро признало врангелевский фронт главным. Оргбюро ЦК было поручено провести новую мобилизацию коммунистов, 55% которых должно быть направлено на врангелевский фронт, а остальные – на Западный. Политическому управлению Реввоенсовета республики и политотделам Юго-Западного и Кавказского фронтов было дано указание укрепить советские войска, действовавшие против Врангеля, лучшими работниками. Центральный Комитет партии в эти дни обратился с призывом к партийным организациям усилить помощь советским войскам, сражавшимся против Врангеля. 19 августа 1920 г. ЦК РКП(б) направляет телеграмму Петроградскому комитету партии, Центральному Комитету Коммунистической партии Украины, Кавказскому и Сибирскому бюро ЦК. В телеграмме на имя Кавказского бюро ЦК РКП(б) указывалось, что предстоит еще упорная борьба с интервентами и что Центральный Комитет может поэтому выделять на врангелевский фронт лишь ограниченное число работников. Кавказскому бюро ЦК поручалось строжайшим образом учитывать и распределять силы, направляя основные на врангелевский фронт. Политбюро ЦК РКП(б) требовало от Кавказского бюро ЦК помочь укрепить Политотдел, Особый отдел, трибуналы армий, поднять боеспособность частей, направив в них своих лучших коммунистов." (Кузьмин. "Крушение последнего похода Антанты")

По указанию Центрального Комитета партии ВЦСПС объявил 22 августа 1920 г. мобилизацию членов профсоюзов на фронт. Рабочие горячо откликнулись на призыв Центрального Комитета партии. Новые сотни и тысячи передовых кадровых рабочих – членов профсоюзов направились на фронт. Уже в первые дни после объявления мобилизации петроградские профсоюзные организации послали на фронт 295 своих лучших представителей. 600 членов профсоюзов отправила на фронт Московская губерния, 119 – Иваново-Вознесенская, 155 – Тульская, 158 – Ярославская.21 Усиление помощи войскам, сражавшимся против Врангеля, явилось одним из важнейших условий изменения обстановки на юге страны в пользу Красной Армии.
Первым результатом этой помощи явилась ликвидация врангелевских десантов на Дону и Кубани. Советские войска 9-й армии совместно с Азовской военной флотилией полностью ликвидировали врангелевские части под командованием генерала Улагая. Были разгромлены и банды Харламова и Черепова. Серьезные удары были нанесены бандитским отрядам Хвостикова и Крыжановского.
Поражение врангелевцев на Кубани было не случайным. В. И. Ленин, анализируя причины провала десантных операций противника, указывал, что Врангель, имея хорошее вооружение, мог успешно вести боевые действия, пока он опирался на отборные войска из офицеров. Но, как только он стал делать попытку мобилизовать более широкое крестьянское население, на этом его успех сейчас же превратился в его поражение, потому что крестьянство не пошло с врангелевскими офицерскими войсками.

Летом 1920 г. Антанта усилила помощь Врангелю. Францию и США еще не покидала надежда о создании единого польско-врангелевского фронта для развертывания нового наступления против Страны Советов. 10 августа государственный секретарь США Кольби передал на имя итальянского посла в Вашингтоне ноту, в которой американское правительство открыто заявило о том, что оно не признает Советское правительство и относится враждебно ко всякого рода переговорам и сношениям с ним. Американское правительство официально подтверждало свою готовность принять «все меры, чтобы оказать практическую помощь в деле возрождения России». Эта нота была доведена до сведения правительств государств Европы.
Заявление правительства США оказало моральную поддержку участникам антисоветского похода Антанты, у которых появилась явная растерянность в связи с неудачами на советско-польском фронте. Ознакомившись с содержанием ноты Кольби, Врангель немедленно дал поручение своему послу в Вашингтоне П. Струве принести благодарность американскому правительству за ту поддержку, которую США оказали белогвардейцам своим заявлением.
Усиливают свою помощь врангелевцам и правящие круги Франции. Премьер-министр и министр иностранных дел Франции Мильеран 10 августа направил специальную ноту на имя белогвардейского представителя в Париже Базили, в которой сообщалось о признании Францией де-факто правительства Врангеля. Одновременно французское правительство поручило генералу Дестикеру связаться с белогвардейскими руководителями по вопросам доставки в Крым военных материалов из Франции. С этой целью в Севастополь был направлен французский адмирал Леже. С августа 1920 г. Франция, США и Англия усиливают помощь Врангелю. Из США направляется вооружение, боеприпасы, обмундирование и другие материалы. 20 августа из Нью-Йорка вышел пароход «Фараби», на котором для Врангеля были отправлены 436 пулеметов Кольта с запасными частями, более 3 тыс. винтовок, 2,5 млн. ружейных патронов, 344 ящика с инструментами и материалами и другое имущество. Американский флот на Черном море был усилен броненосцем «Сен-Луи» и шестью миноносцами. В начале сентября в Севастополь из Нью-Йорка прибыл транспорт «Владимир», доставивший артиллерийские снаряды и различное имущество. Адмирал Мак-Келли предложил врангелевскому министру финансов Вернадскому представить список товаров, в которых нуждается армия Врангеля. В соответствии с запросами белогвардейцев 3 октября 1920 г. из США в Крым было доставлено 92 тыс. пар обуви, большое количество мануфактуры, кожи, инженерное имущество. В середине октября в Севастополь прибыл американский пароход, который доставил для Врангеля 160 тыс. пудов бензина, 30 тыс. пудов угля. Американские официальные представители отнюдь не скрывали своего сочувствия Врангелю. В этом отношении характерно циничное заявление начальника американской миссии Красного Креста майора Райдена, которое он сделал на банкете в Севастополе 13 октября: «Мне было бы приятно, и я искренне желаю вместе с войсками генерала Врангеля войти в Москву».
Англия также оказывала всемерную поддержку Врангелю. В течение сентября и в начале октября она через Константинополь послала в Крым 45 тыс. винтовок и 8 млн. патронов, полученных ею от Германии по Версальскому договору. Вся белогвардейская армия Врангеля носила английское обмундирование.
Антанта и Врангель особенно заботились о пополнении рядов белогвардейской армии. Расчеты врагов на поддержку крестьянства юга Украины и кубанского казачества полностью провалились. Не найдя поддержки среди местного населения, Антанта вынуждена была собирать остатки разгромленных войск российской контрреволюции, находившиеся за пределами России. В августе и сентябре 1920 г. продолжалась переброска из Польши через Румынию частей белогвардейского корпуса Бредова. За это время армию Врангеля пополнили 10 тыс. солдат и офицеров этого корпуса.
В начале сентября 1920 г. между Врангелем и Польшей был подписан договор, по которому белогвардейцу Б. Савинкову разрешалось формировать на польской территории «противобольшевистское войско» из остатков армии Юденича и белых офицеров, находившихся в Польше. К весне 1921 г. предполагалось создать шесть корпусов общей численностью в 80 тыс. человек. За эту помощь Врангель обязался отдать буржуазно-помещичьей Польше Каменец-Подольск, Барановичи, Двинск, Либаву и Мемель.
Формирование белогвардейских частей производилось и в других капиталистических странах. 2 августа 1920 г. из Франции в Крым было послано 4 тыс. человек. Однако мобилизованные не желали воевать, они не хотели проливать свою кровь ради интересов Антанты. Многие из них по пути дезертировали. По заданию Антанты в Германии генерал П. Краснов пытался сколотить из русских военнопленных несколько белогвардейских частей. Через своих офицеров военные круги США, Англии и Франции осуществляли организационное укрепление и обучение врангелевских войск.

В сентябре 1920 г., когда войска Красной Армии вынуждены были на польском фронте отходить, Антанта и прежде всего Франция прилагали все усилия к тому, чтобы как можно скорее был создан единый польско-врангелевский фронт. С этой целью было решено вызвать в Париж представителей польского и белогвардейского командования. 28 сентября генерал Миллер телеграфировал Врангелю из Варшавы о том, что польское правительство направляет своего представителя в Париж для обсуждения согласованных военных действий. Со своей стороны крымское белогвардейское правительство делегировало в Париж П. Струве и генерала Юзефовича. Они должны были передать французскому правительству соображения Врангеля о плане дальнейших действий против Страны Советов. Этот план предусматривал создание единого фронта армии Пилсудского и белогвардейцев под общим командованием французского генерала. Намечалось, что крымская армия белых начнет операцию на правом берегу Днепра и овладеет районом Очакова, Николаева, Херсона. В последующем предполагалось развивать наступление на Черкассы для соединения с украинскими буржуазно-националистическими войсками. Действия польских войск должны были, по мнению Врангеля, свестись к активной обороне Днепра и Припяти. Основная цель действий врангелевских войск и частей украинских буржуазных националистов сводилась к захвату Донбасса и Кубани. Лишение Советской власти важнейших источников топлива и продовольствия, по их мнению, неизбежно привело бы ее к гибели.
В соответствии с этим планом в сентябре развернулись действия белогвардейских войск Врангеля. Однако согласованного выступления белогвардейцев и буржуазно-помещичьей Польши под эгидой Франции не получилось. Слишком сильны были политические противоречия между этими союзниками.
В сентябре же Врангель делает попытки установить связь с отдельными группами буржуазных украинских националистов. Для этого в Крым прибыла делегация так называемого «Украинского национального комитета» в составе Маркотуна, Цитовича и Могилянского. Этот комитет стоял за автономию Украины в составе единой России. По признанию самого Врангеля Украинский национальный комитет «не имел за собой реальной силы».
Соглашение белогвардейцев с этой группой украинских контрреволюционеров диктовалось политическими соображениями – создать на Украине противовес лагерю украинских буржуазных националистов-самостийников. Осенью 1920 г. белогвардейцы устанавливают связь с антисоветскими, буржуазно-националистическими отрядами Павленко, действовавшими на территории Украины.
Одновременно с этим врангелевские агенты активизировали свою подрывную, антисоветскую деятельность в тылу Красной Армии, действовавшей на юге страны. Им удалось в конце июля – начале августа организовать ряд восстаний на Кубани, в ряде районов Донской и Терской областей. Представители Антанты принимали непосредственное участие в проведении всех важнейших операций врангелевских войск против Советского государства.

Когда Польша заключила перемирие с Советской республикой и последняя смогла направить все свои силы против Врангеля, Антанта послала в Крым для руководства операциями белогвардейской армии бывшего главнокомандующего английской армии в Месопотамии генерала Таушэнда. За помощь, оказываемую Врангелю, империалисты грабили Крым. Так, например, французское правительство подписало с Врангелем соглашение, по которому все южнорусские земли должны были в будущем фактически стать колониями Франции.
Благодаря помощи Антанты к середине сентября 1920 г. численность армии Врангеля составляла 28,4 тыс. штыков и 15,5 тыс. сабель. На их вооружении было 267 орудий, 1377 пулеметов, до 60 танков и бронеавтомобилей, 6 бронепоездов и 40 самолетов.
В виду того что опасность со стороны Врангеля все более и более возрастала, требовались новые усилия, чтобы добиться перелома на крымском участке фронта. Без этого нельзя было рассчитывать на достижение прочного мира с буржуазно-помещичьей Польшей.

"В августе 1920 г. Центральный Комитет партии дал указание губкомам о проведении специальной мобилизации коммунистов для укрепления врангелевского фронта. В телеграмме указывалось, что в последнее время Врангель на юге страны добился ряда успехов и наше военное положение стало чрезвычайно серьезным. Создалось тяжелое положение и на советско-польском фронте. Неудачи советских войск под Варшавой и их отступление на Западном фронте не позволяли снять оттуда для Южного фронта ни одного коммуниста. Подчеркивалось также, что фронт борьбы против врангелевщины является фронтом классовой борьбы, где коммунистическая стойкость частей имеет решающее значение для победы. ЦК РКП(б) потребовал от партийных организаций, помимо ранее объявленных мобилизаций, немедленно провести новую мобилизацию коммунистов на врангелевский фронт." (Кузьмин. "Крушение последнего похода Антанты")

Всего в августе 1920 г. было мобилизовано на фронт 5300 коммунистов, из которых многие были направлены на борьбу с Врангелем. Кроме того, специальные мобилизации на врангелевский фронт, проведенные в августе – октябре 1920 г., дали дополнительно для Красной Армии более 1060 бойцов-коммунистов. Серьезное пополнение – 4200 коммунистов получил фронт за счет нового перемещения военных-коммунистов из тыловых войск и учреждений. В результате массовых мобилизаций, проведенных большевистской партией летом и осенью 1920 г., а также благодаря широко развернувшемуся добровольческому движению фронт получил тысячи стойких, преданных Советской власти бойцов. Мобилизованные коммунисты, комсомольцы и члены профсоюзов становились ядром, вокруг которого сплачивалась вся остальная красноармейская масса.
Трудящиеся Советской республики активно помогали героическим защитникам Родины. По почину рабочих Москвы в первых числах октября началась кампания по сбору теплых и других вещей для армии. Только за два дня – 17 и 18 октября – по Москве было собрано 10 400 комплектов белья, 4585 рубах, 4752 головных убора, 3505 костюмов, 984 шинели и пальто, 546 полушубков, 823 пары обуви, 408 аршин материи. Оценивая итоги работы по сбору вещей для фронта, пленум Московского Совета благодарил всех граждан, рабочих и крестьян Москвы и Московской губернии за единодушный отклик на нужды Красной Армии.
Партия и правительство поддержали ценную инициативу рабочих столицы. 27 октября 1920 г. Совет Труда и Обороны постановил провести по всей республике добровольный сбор теплой одежды и обуви для нужд армии. При острой нехватке предметов широкого потребления и продовольствия трудящиеся нередко отказывали себе в самом необходимом и отдавали для фронта не только вещи и деньги, но и продукты.
Мобилизация сил всей страны для решающего удара по Врангелю, проведенная под руководством Коммунистической партии и Советского правительства, обеспечила в скором времени перелом на Южном фронте. В Северную Таврию направились поезда с воинскими частями, оружием, боеприпасами, обмундированием и продовольствием.
Для усиления Крымского фронта были направлены: с Кавказского фронта – 2-я Донская, 9-я и морская экспедиционная стрелковые дивизии, 5-я и 7-я кавалерийские дивизии, с Туркестанского фронта – Интернациональная кавалерийская бригада и несколько стрелковых полков. Из Сибири против Врангеля были посланы славные 51-я стрелковая дивизия под командованием В. К. Блюхера и 30-я дивизия под командованием И. К. Грязнова. На борьбу с Врангелем было решено также направить покрывшую себя неувядаемой славой 1-ю Конную армию во главе с С. М. Буденным и К. Е. Ворошиловым. В середине сентября 1920 г. боевой состав советских войск на врангелевском фронте определялся в 38 400 штыков, более 7 тыс. сабель, 288 орудий, 1067 пулеметов, 40–45 самолетов и 6–7 бронепоездов.

Вследствие значительного увеличения сил на фронте появилась возможность сформировать новую, 6-ю армию (командующий – К. А. Авксентьевский, члены РВС армии – В. П. Потемкин, Л. З. Мехлис). В состав новой армии, созданной 8 сентября 1920 г., вошли части бывшей Правобережной группы, пополненные бойцами и техникой: 15-я, 51-я и Латышская стрелковые дивизии, Отдельная кавалерийская бригада и Херсонская группа.
21 сентября 1920 г. Реввоенсоветом республики на основании постановления ЦК РКП(б) был издан приказ о создании Южного фронта. В его состав вошли 6-я, 13-я (командующий – И. П. Уборевич, член РВС армии – Ю. Ю. Межин), 2-я Конная армия (командующий – Ф. К. Миронов, сменивший О. И. Городовикова, член РВС армии – Е. А. Щаденко, А. Л. Борчанинов, Д. В. Полуян). 23 октября 1920 г. в состав фронта вошли также 1-я Конная армия и только что сформированная 4-я армия (командующий – В. С. Лазаревич, член РВС армии – С. А. Анучин). Решением пленума ЦК РКП(б), проходившего 20–21 сентября 1920 г., командующим войсками Южного фронта по инициативе В. И. Ленина был назначен испытанный большевик М. В. Фрунзе, а членом РВС фронта – С. И. Гусев. Вторым членом РВС фронта ЦК партии утвердил одного из руководителей венгерских коммунистов, незадолго перед этим прибывшего в Советскую страну, – Бела Куна. ЦК партии дал директиву военному ведомству до наступления зимы освободить Крым.
При подготовке удара по врангелевцам с фронта партия одновременно приняла меры по усилению партизанского движения в тылу противника и по разложению его войск. 17 августа 1920 г. по указанию ЦК КП(б)У для руководства партизанскими войсками в Крыму высадились 10 опытных работников во главе с А. В. Мокроусовым, который завершил объединение партизанских отрядов Крыма в повстанческую армию и принял на себя командование ею. В руководящем ядре армии первоначально было 39 коммунистов и 25 комсомольцев. 30 августа партизаны захватили Бешуйские угольные копи и взорвали их, лишив белогвардейцев топлива. За этим последовал целый ряд вооруженных стычек партизан с врангелевскими воинскими частями и полицией. 11 сентября партизаны захватили город Судак, что вызвало огромную панику в стане белых. Попытки Врангеля ликвидировать партизан были безуспешны, так как партизанам оказывало поддержку все трудящееся население Крыма.

Под влиянием коммунистической агитации усиливалось недовольство и в самой армии Врангеля и его флоте. С каждым днем возрастало число дезертиров. В сентябре 1920 г. в горах и лесах Крыма скрывалось до 15 тыс. дезертиров белогвардейской армии. В октябре число дезертиров еще более возросло. Только в районе Судака скрывалось до 10 тыс. человек. Воинские части, посылаемые для поимки дезертиров, иногда переходили на сторону последних. 26 сентября 1920 г. в Феодосии взбунтовались матросы трех канонерок. Белогвардейское командование жестоко расправилось с восставшими, арестовав до 50 человек. В сентябре 1920 г. на кораблях, находившихся в Керчи, готовилось восстание моряков. В связи с этим было арестовано 35 матросов с военного корабля «Ростислав», 40 матросов с канонерки «Грозный» и вся команда миноносца «Дерзкий». Действия партизан и революционного подполья расшатывали тыл Врангеля, приближая момент окончательной гибели белогвардейской армии в Крыму.

24 сентября 1920 г. М. В. Фрунзе прибыл на Южный фронт. Развернулась усиленная подготовка войск для разгрома армии Врангеля. Эта подготовка происходила в трудной боевой обстановке, когда враг предпринимал все новые и новые попытки вести наступление. Задача войск фронта состояла в том, чтобы окончательно вырвать инициативу из рук белогвардейцев, разгромить врага и во что бы то ни стало освободить Крым до начала зимы.
Командующий войсками Южного фронта М. В. Фрунзе сформировал штаб фронта, тщательно изучил обстановку и разработал план разгрома врага. В основу плана М. В. Фрунзе положил идею окружения и уничтожения белогвардейских войск в Северной Таврии. Для этого намечалось нанести концентрические удары по главной группировке врангелевцев, чтобы отрезать ей пути отхода в Крым. Главный удар предполагалось нанести с каховского плацдарма. Решающая роль в осуществлении этого плана возлагалась на кавалерию, поэтому начало операции приурочивалось к тому времени, когда на Южный фронт прибудет 1-я Конная армия. Авиация сосредоточивалась на двух направлениях – каховском и александровском. Своими ударами она должна была поддерживать действия конницы. Впредь до окончания подготовки общего наступления командование Южного фронта решило нанести по армии Врангеля ряд коротких ударов. Активными оборонительными действиями М. В. Фрунзе рассчитывал измотать и обескровить врага и одновременно собрать силы для нанесения решающего удара.
29 сентября 1920 г. в Харькове состоялось совещание командующих армиями Южного фронта, которое обсудило план, предложенный М. В. Фрунзе. Этот план был одобрен главкомом. В соответствии с этим планом войска развернули подготовку к контрнаступлению, которая была сопряжена с огромными трудностями. Приходилось завершать формирование органов управления, укомплектовывать части и соединения и тут же проводить в спешном порядке обучение вновь прибывших пополнений, создавать запасы продовольствия и боеприпасов. Все это проводилось в условиях, когда враг ни на минуту не прекращал своих активных действий.

Врангель стремился прорваться на Правобережную Украину для соединения с войсками польских интервентов и буржуазно-националистической контрреволюцией на Украине. План заднепровской операции Врангеля предусматривал разгром советских войск 2-й Конной и 6-й армий и выход белогвардейцев на Правобережную Украину. При вторжении на Правобережную Украину правому флангу врангелевцев грозила серьезная опасность со стороны советской 13-й армии. Поэтому Врангель решил прежде всего разгромить 13-ю армию, нанести удар советским войскам на северном (александровском) и восточном (волновахско-мариупольском) участках фронта. После этого белогвардейское командование намечало форсировать Днепр в районе Александровска и юго-западнее Никополя, затем разгромить 2-ю Конную армию в районе станции Апостолово, повернуть в тыл советской 6-й армии, чтобы ликвидировать каховский плацдарм. Врангель рассчитывал захватить Правобережную Украину беспрепятственно.
Еще в конце августа – начале сентября 1920 г. Врангель при помощи американских, английских и французских военных инструкторов провел реорганизацию своих войск. Все белогвардейские войска, действовавшие в Северной Таврии, были сведены в две армии – 1-ю и 2-ю. Командующим 1-й армией был назначен генерал Кутепов, а 2-й – генерал Драценко. Кавалерийские дивизии (1-я и 2-я) были объединены в отдельный корпус под командованием генерала Барбовича. Кубанские части составили отдельный конный корпус. Боевой состав белогвардейских войск в Северной Таврии определялся к середине сентября, по сведениям Врангеля, в 33 тыс. штыков и сабель. Общая же численность армии Врангеля в это время составляла 110 тыс. человек.
14 сентября Врангель начал наступление против 13-й армии. Советские войска оказали наступавшим белогвардейцам ожесточенное сопротивление, но под натиском превосходящих сил вынуждены были несколько отойти на север и 19 сентября оставили Александровск. 28–29 сентября врангелевцам удалось овладеть Волновахой и Мариуполем.
М. В. Фрунзе быстро разгадал план Врангеля. Он установил, что наступление на Донбасс имело вспомогательное значение. Враг стремился сломить сопротивление советских войск на донбасском направлении и тем самым развязать себе руки на всем левобережном участке, чтобы затем нанести удар по Правобережной группе советских войск. Перед войсками фронта была поставлена задача во что бы то ни стало продержаться на левобережном участке и прикрыть Донбасс, не вводя в бой Правобережную группу. Усилив 13-ю армию 2-й Донской, 9-й стрелковой, морской и 7-й кавалерийской дивизиями, взятыми из резерва фронта, М. В. Фрунзе приказал командующему этой армией И. П. Уборевичу всеми имеющимися силами прикрыть линию Волноваха – Мариуполь и прекратить дальнейшее продвижение врага на север. В результате упорного сопротивления советских войск враг был остановлен. В начале октября угроза Донбассу была ликвидирована, врангелевцам нанесены серьезные потери, особенно Донскому корпусу, составлявшему основу восточной группы. Таким образом, попытка Врангеля разгромить 13-ю армию и тем самым создать выгодные стратегические условия для вторжения на Правобережную Украину закончилась полным провалом.

Положение на Южном фронте продолжало оставаться весьма напряженным. Несмотря на поражение на волновахско-мариупольском направлении, Врангель 6 октября начал наступление непосредственно на Правобережную Украину. В ночь на 8 октября 1-й армейский корпус и Кубанская казачья дивизия начали форсирование Днепра в районе Александровска. К 9 октября врангелевские войска закончили переправу и заняли плацдарм на правом берегу Днепра глубиной в 20–25 км. В ночь на 9 октября через Днепр переправились в районе Бабина еще III армейский и конный корпуса белых, которые повели наступление на станцию Апостолово. Это наступление было рассчитано на уничтожение Правобережной группы советских войск до подхода к ним подкреплений. Начатое в момент открывшихся мирных переговоров между Польшей и Советской республикой, оно преследовало большие политические цели. Антанта рассчитывала наступлением белогвардейцев сорвать переговоры.
Перед армиями Южного фронта была поставлена задача ликвидировать попытки врангелевских войск прорваться на Правобережье и тем самым способствовать обеспечению мира с Польшей. В приказе по фронту М. В. Фрунзе писал: «Необходимо внушить каждому красноармейцу, что сейчас нами решается дело мира не только на юге России, но и на западе».
12 октября Реввоенсовет Южного фронта отдал директиву войскам о разгроме белогвардейцев на правом берегу Днепра. Для выполнения этой задачи 2-я Конная армия в тесном взаимодействии с 6-й и Правобережной группой 13-й армии должна была своими главными силами нанести фланговый удар по войскам противника в направлении на Ушкалку и опрокинуть их в Днепр. Левобережной группе войск 13-й армии ставилась задача разгромить вражеские силы в районе Александровска. В период с 12 по 15 октября разгорелись бои на Правобережье в районе Апостолово – Шолохово – Никополь– станция Ток. 2-я Конная армия, действуя с севера и северо-запада во взаимодействии с частями 13-й и 6-й армий, нанесла белогвардейским войскам решающий удар и опрокинула их в Днепр. В этом бою были разбиты три кавалерийские дивизии белых. Исключительное мужество проявили советские воины в боях с вражескими танками.
В этих боях враг понес тяжелые потери. Выбыло из строя много белогвардейских генералов и офицеров. Убит был командир кавалерийской группы Врангеля генерал Бабиев и др. Управление войсками нарушилось. Удары советских войск вызвали панику среди войск противника. Вспоминая об этом, Врангель позже писал: «Смятение овладело полками… Восстановить порядок было невозможно. Все устремилось к переправам. На узких лесных дорогах, в плавнях смешались отходившие конные и пехотные части… Потрясенный всем виденным, растерявшийся генерал Драценко отдал приказ об отходе всей армии на левый берег Днепра».
Заднепровская операция, на которую враги возлагали такие большие надежды, кончилась провалом. Поражение белогвардейцев явилось началом стратегического крушения Врангеля. Красная Армия захватила инициативу в свои руки. Разгром войск Врангеля на правом берегу Днепра означал провал планов Антанты, рассчитанных на объединение сил Врангеля и буржуазно-помещичьей Польши в один общий фронт для нового наступления на Страну Советов. Новые победы советских войск имели большое значение для успешного хода мирных переговоров Советской России с Польшей. Польское командование было вынуждено отказаться от намерения возобновить борьбу против Советской России.

К концу октября советские войска занимали такое положение: 6-я армия располагалась по правому берегу Днепра, между Херсоном и Нижним Рогачиком (40 км юго-западнее Никополя), а также на каховском плацдарме. Часть сил 2-й Конной армии занимала плацдарм юго-западнее Никополя, а главные силы ее были расположены в районе Никополя. 4-я армия, сформированная 22 октября в составе 23-й, 30-й и Сводной курсантской стрелковых дивизий и Интернациональной кавбригады, удерживала рубеж Янчекрак – Орехов (юго-восточнее Александровска). 13-я армия располагалась на фронте Гуляй-Поле – Берестовое.
Противник к этому времени перешел к обороне на всем фронте. Его линия обороны представляла собой подкову, концами обращенную к югу. При этом основные войска Врангеля были сосредоточены перед Правобережной группой войск Южного фронта. Такое расположение сил создавало для советских войск возможность окружения противника в Северной Таврии. К концу октября 1920 г. советские войска Южного фронта имели значительное превосходство над противником в силах и боевой технике. К 26 октября непосредственно на линии огня боевой состав Южного фронта определялся в 99,5 тыс. штыков, 33,6 тыс. сабель, 527 орудий, 2664 пулемета, 57 бронеавтомобилей, 17 бронепоездов и 45 самолетов.
Врангелевские войска в это время насчитывали 23 тыс. штыков, около 12 тыс. сабель, 213 орудий, 1663 пулемета, 45 танков и бронемашин, 14 бронепоездов и 42 самолета. Таким образом, без учета оперативных резервов сторон силы Красной Армии превосходили войска Врангеля в пехоте более чем в 4 раза, в кавалерии – почти в 3 раза. Южный фронт имел орудий почти в два с половиной раза больше, чем белогвардейцы, пулеметов – в полтора раза.

Отход за линию мелитопольских укреплений был для Врангеля единственным целесообразным выходом. Он мог таким образом уйти от разгрома в Северной Таврии и запереться в Крыму. Учитывая эти обстоятельства, командование Южного фронта принимало все меры для ускорения подготовки контрнаступления, которое в основном задерживалось из-за того, что 1-я Конная армия все еще не прибыла на фронт. Опасения М. В. Фрунзе оправдались. 21 октября Врангель начал отвод своей восточной группы на мелитопольские укрепленные позиции. В связи с этим М. В. Фрунзе приказал командующему 13-й армией частью сил начать преследование отходившего врага. К исходу 27 октября советские конники закончили марш и сосредоточились в районе Берислава и Каховки.
Прежде чем отдать приказ о переходе в контрнаступление, М. В. Фрунзе выехал на фронт и лично ознакомился с обстановкой. В ночь на 26 октября он провел в Апостолово совещание с командующими и членами Реввоенсоветов армий, на котором в деталях был разобран план действий и уточнены вопросы взаимодействия между армиями. 26 октября М. В. Фрунзе подписал приказ о наступлении. Задача предстоящей операции заключалась в том, чтобы, во-первых, любыми средствами не допустить отхода противника в Крым и, во-вторых, чтобы согласованным концентрическим наступлением всех армий уничтожить главные силы врага в Северной Таврии и, преследуя противника, овладеть перешейком.
Важная роль в разгроме белогвардейских войск отводилась 1-й Конной армии. Перед ней ставилась задача – в ночь на 28 октября переправиться через Днепр на каховский плацдарм, оттуда стремительным маршем выйти 29 октября на фронт Аскания-Нова – Громовка и отрезать противнику пути отхода на Крымские перешейки. В дальнейшем 1-я Конная армия должна была развернуть решительное наступление с юга на Агайман, Серогозы и совместно с 2-й Конной и 6-й армиями окружить и уничтожить главные силы противника.
24 октября Реввоенсовет Южного фронта в обращении к войскам писал, что наступил час последнего и решительного боя, призывал воинов Красной Армии выполнить свой долг до конца, уничтожить последнего ставленника Антанты – Врангеля. В войсках были проведены митинги, собрания и беседы. Всему личному составу фронта были разъяснены значение и цели предстоявших сражений. Большая политическая работа, проведенная в частях армий Южного фронта перед решительным наступлением, способствовала укреплению войск, повышению их наступательного порыва и боеспособности.
Контрнаступление советских войск против Врангеля началось утром 28 октября. Оно проходило в трудных условиях осенней стужи. Было 15 градусов мороза. Земля обледенела. 1-я Конная армия 28 октября переправилась через Днепр в районе Каховки. На следующее утро она вступила в бой и уже 30 октября прорвалась в тыл врангелевских войск в район Геническ – село Рождественское. Одновременно 51-я стрелковая дивизия 6-й армии, занимавшая позиции на Каховском плацдарме, стремительно ударила по врагу и разгромила бригаду 34-й пехотной дивизии белых. Развивая успех, части этой дивизии 29 октября заняли город Перекоп. Но попытка частей 51-й дивизии прорваться через укрепления Турецкого вала оказалась безуспешной.
К исходу 30 октября на всех участках вражеские войска были сбиты с занимаемых ими позиций. Части 1-й Конной и 6-й армии, выйдя противнику в тыл и преградив ему пути отхода в Крым, выбили белогвардейцев из мелитопольских укрепленных позиций и заняли город Мелитополь. Оказавшись в окружении, противник предпринял попытку прорвать кольцо советских войск в районе Сальково и уйти в Крым.
С 30 октября по 3 ноября 1-й Конной Армии пришлось одной выдержать натиск всех вражеских сил, так как 4-й и 13-й армиям не удалось своевременно прибыть в район боевых действий. Противник имел почти двойное численное и техническое превосходство. Несмотря на это, советские конники героически сражались с врагом и нанесли ему серьезное поражение. Особенно ожесточенный бой разыгрался 30 октября в районе Агаймана, где действовали 6-я и 11-я кавалерийские дивизии. Советские кавалеристы, отражая атаки превосходящих сил врага, сами непрерывно наносили удары во фланг врангелевским частям.
Лишь ценою огромных потерь противнику удалось прорвать кольцо окружения и отвести небольшую часть своих войск в Крым. Первый этап по ликвидации Врангеля был закончен. Комбинированными действиями всех армий фронта задача окружения и уничтожения главных сил врага к северу и северо-востоку от крымских перешейков была выполнена. Красная Армия захватила до 20 тыс. пленных, свыше 100 орудий, массу пулеметов, до 100 паровозов и 2 тыс. вагонов, почти все обозы и склады с десятками тысяч снарядов и миллионами патронов. Красная Армия заняла все северное побережье Сиваша. В результате боев в Северной Таврии основные силы Врангеля были разгромлены.
Победа, одержанная над белогвардейской армией Врангеля в Северной Таврии, предрешила ее окончательный разгром и освобождение Крыма. Она приблизила конец гражданской войны и открыла возможность для Советской страны в скором времени перейти к задачам мирного строительства. Теперь оставалось окончательно добить остатки белогвардейских войск в Крыму и тем самым завершить ликвидацию белогвардейской контрреволюции на юге России.

Овладеть Крымом было трудно. Полуостров соединяется с материком Перекопским перешейком шириной до 23 км и так называемой Арабатской стрелкой, простиравшейся в длину до 112 км. Ее ширина – до 7 км. Кроме того между материком и Крымом существовали два моста – Сальковский (железнодорожный) и Чонгарский. Но они были взорваны белогвардейцами при отходе в Крым. Используя особенности географического положения Крымского полуострова, враг создал на Перекопском перешейке и Чонгарском полуострове прочные оборонительные сооружения, преграждавшие вход в Крым.
Строительство оборонительных сооружений в Крыму началось еще в декабре 1919 г. при Деникине. Эти работы продолжались и при Врангеле. Работой руководили как русские, так и французские военные инженеры. С юго-востока на северо-запад по Перекопскому перешейку проходит так называемый Турецкий вал. Здесь белогвардейцы и организовали свою основную линию обороны, которая состояла из окопов, убежищ и блиндажей. Впереди вала имелся ров шириной в 15–20 м и глубиной в 8 м. Вся оборонительная линия белогвардейцев севернее рва прикрывалась двумя полосами проволочных заграждений в 5 рядов каждая. Доступ в Крым к западу от Перекопского перешейка преграждал Каркинитский залив, а к востоку – Сиваш.
Южнее Турецкого вала с помощью Антанты белогвардейцы оборудовали вторую полосу обороны, так называемые юшуньские позиции, где было создано шесть линий окопов. Продолжением перекопских укреплений являлась оборонительная система Литовского полуострова. Характеризуя эти укрепления, М. В. Фрунзе отмечал, что Перекопский и Чонгарский перешейки и соединяющий их южный берег Сиваша представляли собой одну общую сеть заблаговременно подготовленных позиций, усиленных естественными и искусственными препятствиями и заграждениями.
К концу октября войска Врангеля, занявшие оборону на подступах к Крыму, насчитывали 25–28 тыс. штыков и сабель, свыше 200 орудий, 5 бронепоездов, 20 броневиков и 3 танка. Врангель и представители Антанты рассчитывали, что в оборонительных боях на подступах к Крыму им удастся обескровить советские войска Южного фронта и затем нанести им решительное поражение. Полагая, что на подготовку наступления Красной Армии потребуется много времени, Врангель приступил к перегруппировке своих войск.
Однако командование Южного фронта приняло все меры, чтобы не дать возможности Врангелю привести в порядок свои сильно потрепанные войска и закрепиться на перекопских и юшуньских позициях. Было решено, не дожидаясь подхода обозов и тяжелой артиллерии, отставших во время стремительного продвижения советских войск, начать штурм Перекопа и Чонгара.
Первоначально командование фронта намечало нанести главный удар на чонгарском направлении с обходом вражеских укреплений по Арабатской стрелке. Прикрывать советские войска с Азовского моря должна была Азовская военная флотилия, находившаяся в Таганроге. Однако вскоре пришлось отказаться от этого плана. Наступившие морозы сковали Таганрогскую бухту льдами, и Азовская военная флотилия не смогла оттуда выйти. Вследствие этого флотилия противника могла беспрепятственно обрушиться на советские войска, в случае если бы они начали наступление по Арабатской стрелке.
Направление главного удара было перенесено на Перекоп. Для более оперативного руководства наступлением штаб Южного фронта был переведен из Харькова в Мелитополь. Командующий фронтом М. В. Фрунзе выехал непосредственно на боевые позиции. Ознакомившись с обстановкой, 5 ноября он отдал директиву о наступлении.
Главный удар наносила 6-я армия силами 15-й, 52-й стрелковых дивизий, 153-й стрелковой и одной кавалерийской бригады 51-й дивизии, которые должны были перейти через Сиваш и ударить в тыл перекопских позиций врага. Остальные части 51-й дивизии должны были атаковать Турецкий вал с фронта. С прорывом перекопских укреплений 6-я армия должна была наступать на Евпаторию, Симферополь и Севастополь. Для развития наступления 6-й армии были приданы 2-я Конная армия и отряды Махно, который временно прекратил борьбу против Советской власти и изъявил желание совместно с войсками Южного фронта принять участие в борьбе против белогвардейцев. Общая численность отрядов Махно составляла около 5 тыс. человек.
На чонгарском направлении должна была действовать 4-я армия. Наступление на чонгарском направлении имело значение вспомогательной операции. Активные действия советских войск на этом направлении должны были отвлечь силы Врангеля с Перекопа. 1-й Конной армии ставилась задача наступать на перекопском направлении. 13-я армия была оставлена в районе Мелитополя в качестве резерва фронта.
Оперативное построение войск Южного фронта было многоэшелонным: первый эшелон составляли 6-я и 4-я армии, второй – 1-я и 2-я Конные армии, третий – 13-я армия. Такое расположение войск позволяло непрерывно наращивать силу удара по врагу и свободно маневрировать. Первый эшелон имел глубокое построение. Боевой порядок 51-й дивизии, наступающей на перекопские укрепления, состоял из пяти линий-волн. Первую волну составляли разведчики, резчики проволоки и гранатометчики. Они должны были расчистить для пехоты проделанные артиллерией проходы в проволочных заграждениях. Вторая волна – штурмовая, включавшая в себя по два батальона от каждого полка первой линии. Третьи батальоны этих полков составляли третью волну, которая предназначалась для пополнения второй волны при захвате перекопских позиций. Четвертая волна состояла из трех стрелковых полков и имела целью развитие успеха. Наконец, пятая волна, состоявшая из двух кавалерийских полков, предназначалась для преследования противника. В составе второй и третьей волн должны были действовать бронемашины, вооруженные пушками. Для усиления 51-й дивизии ей была придана артиллерия других дивизий армии. Такое распределение сил определялось необходимостью добиться непрерывного усиления натиска при штурме укрепленных позиций врага. М. В. Фрунзе требовал от атаки во что бы то ни стало до успешного конца.
Подготовка операции проходила в исключительно тяжелых условиях: под непрерывным огнем врага, при морозе, доходившем до –15°. Части Красной армии еще не получили нужное им теплое обмундирование. Советские войска были плохо обуты и одеты. Вследствие слабой населенности района многие части вынуждены были постоянно находиться под открытым небом. Не успели еще подойти обозы с продовольствием и боеприпасами. Несмотря на все эти неимоверные трудности, части Южного фронта сохраняли высокий боевой дух.
В ночь с 7 на 8 ноября 1920 г., советские войска перешли в наступление. В 10 час. вечера 7 ноября 15-я, 52-я стрелковые дивизии, 153-я стрелковая и кавалерийская бригады 51-й дивизии начали переправу через Сиваш. С передовыми частями советских войск через Сиваш шел крестьянин И. И. Оленчук, который добровольно принял на себя обязанность проводника. Переправа через Сиваш длилась 3 часа в исключительно тяжелых условиях. Бойцы шли в темную осеннюю ночь по сырому дну Сиваша. Одним из первых переправился на южный берег Сиваша 266-й полк 51-й дивизии, сформированный из рабочих и партийного актива Уральской области. Полку предстояло переправиться на Крымский полуостров по узкому пешеходному мостику, который противник держал под прицельным артиллерийским и пулеметным огнем. Переправа происходила при полной темноте и под сильным огнем противника.
Под покровом ночи советские войска перешли Сиваш и атаковали врага на Литовском полуострове. Наступление советских войск явилось неожиданным – в этот момент Врангель еще производил перегруппировку своих войск. К утру 8 ноября почти весь Литовский полуостров был очищен от белых. 15-я и 52-я дивизии, разгромив кубанскую бригаду противника, к 10 час. утра обошли перекопские позиции и двинулись к юшуньским укреплениям. Противник предпринял контратаку, которая была отбита нашими войсками.
Наступление 51-й дивизии на укрепления Турецкого вала, намеченное на утро 8 ноября, вследствие сильного тумана было отложено и началось только в полдень. Попытки частей дивизии прорвать вражеские укрепления оказались безуспешными. Бойцы вынуждены были залечь перед проволочными заграждениями Турецкого вала. На чонгарском направлении в это время еще шла подготовка к форсированию Сиваша. Наступление 9-й стрелковой дивизии по Арабатской стрелке было остановлено огнем вражеских кораблей. Положение на фронте усложнилось. Вследствие перемены направления ветра вода в Сиваше стала прибывать и затоплять брод. Дальнейшая переправа через Сиваш нарушилась. Связь с частями 15-й дивизии, действовавшими на Литовском полуострове, прервалась. Создавалась угроза изоляции этих войск. Требовались срочные меры.
Чтобы спасти положение, М. В. Фрунзе принимает решение немедленно возобновить атаку Турецкого вала частями 51-й дивизии с фронта, мобилизовать всех жителей близлежащих деревень для предохранительных работ на бродах и направить 7-ю кавалерийскую дивизию и отряды Махно через Сиваш для поддержки 15-й и 52-й дивизий на Литовском полуострове. Туда же была несколько позже направлена и 16-я кавдивизия 2-й Конной армии. Выполняя распоряжение Фрунзе, части 51-й дивизии в ночь на 9 ноября в четвертый раз начали штурм перекопских укреплений и в течение получаса овладели Турецким валом.
К утру 9 ноября через Сиваш переправились 7-я и 9-я кавалерийские дивизии и отряды Махно. 15-я и 52-я дивизии, поддержанные новыми силами, сломили сопротивление вражеских войск и стали продвигаться к юшуньским позициям.
На рассвете 9 ноября противник бросил на этом участке в наступление кавалерийские части. Весь удар принял на себя 127-й Мценский полк. Советские воины расстреливали вражескую кавалерию прицельным огнем, неоднократно сами переходили в контратаки. Вечером вражеские части, поддерживаемые сильным артиллерийским огнем, предприняли новую контратаку. Под натиском противника подразделения 127-го полка вынуждены были несколько отойти назад. Враг стремился развить наметившийся успех и полностью уничтожить 127-й полк. Тогда ему на выручку был брошен из резерва 128-й Тульский полк, основное ядро которого составляли рабочие Тулы. Врангелевцы, не ожидавшие этого удара, вынуждены были отступить. Положение 15-й дивизии благодаря смелым и стремительным действиям 128-го Тульского полка было восстановлено. Вскоре противник вновь перешел в контратаку. На этот раз против 15-й дивизии были брошены значительные силы пехоты совместно с артиллерией, танками и конными частями. Враг был встречен метким ружейным, пулеметным и артиллерийским огнем 127-го и 128-го полков. Огонь советских войск заставил противника залечь. Воспользовавшись этим, части 15-й дивизии сами быстро перешли в контратаку и окончательно отбросили белогвардейцев. За эти бои 127-й Мценский и 128-й Тульский стрелковые полки 15-й дивизии были награждены почетными революционными Красными знаменами.
Отбив контратаку белогвардейской конницы, советские войска на плечах противника ворвались в первую линию юшуньских укреплений. Однако дальше продвинуться они не смогли. Попытка 51-й дивизии схода прорвать укрепления не удалась.
С утра 10 ноября завязались упорные бои на юшуньских позициях. Противник ожесточенно сопротивлялся, переходя неоднократно в контратаки. Несмотря на это, части 51-й дивизии к вечеру овладели второй линией окопов и подошли к третьей. Врангель, собрав остатки 1-го армейского и Конного корпусов, контратаковал 15-ю и 52-ю дивизии. Ему удалось потеснить их. Создалась угроза выхода вражеских войск в тыл 6-й армии. Обстановка опять стала чрезвычайно трудной для наших войск.
Чтобы облегчить положение наступавших частей на перекопском направлении, М. В. Фрунзе, внимательно следивший за развитием событий, приказал начать штурм чонгарских укреплений врага. 30-я стрелковая дивизия в ночь на 11 ноября перешла в атаку. Первым начал переправу на южный берег Сиваша ее 266-й полк, сформированный из партийного актива Уральской области. Вскоре части 30-й дивизии овладели всеми тремя линиями обороны врага. Противник дрогнул и начал отходить. Успешное наступление 30-й дивизии на юшуньском направлении сразу же сказалось на действиях наших войск на Перекопе.
Латышская дивизия, сменив части 51-й дивизии, стремительно атаковала врага на юшуньских позициях. Не выдержав удара, белогвардейцы начали отступать. Для преследования врангелевцев и развития успеха были брошены 2-я, а вслед за ней и 1-я Конная армия. Таким образом, советские войска в результате четырехдневных ожесточенных боев прорвали сильно укрепленные позиции Врангеля в северной части Крыма и перешли к преследованию вражеских войск, начавших наступление на всем фронте. В этих боях они проявили небывалый героизм, мужество и непреклонную волю разгромить врага.
Большую помощь войскам Южного фронта в боях против Врангеля оказала советская авиация. Особенно отличился в боях 9-й воздухоплавательный отряд 6-й армии. С сентября по ноябрь этот отряд совершил 100 боевых вылетов, сбросив большое количество бомб. В ходе преследования вражеских войск самолеты авиаотряда с небольшой высоты расстреливали из пулеметов отступающие части врангелевской армии. Отряд систематически обеспечивал командование армии разведывательными данными о расположении и действиях вражеских войск. За боевые заслуги 9-й воздухоплавательный отряд 6-й армии был награжден почетным революционным Красным знаменем.
12 ноября М. В. Фрунзе направил телеграмму В. И. Ленину и ЦК партии, в которой обстоятельно доложил о достигнутых успехах.

«Несмотря на величайшие лишения красноармейцев, – сообщалось в телеграмме, – связанные с теснотой размещения, недостатком обмундирования, вообще снабжения, что связано с полной оторванностью тылов, не только армейских, но и дивизионных, – всюду находил бодрое и уверенное настроение…
Свидетельствую о высочайшей доблести, проявленной геройской пехотой при штурмах Сиваша и Перекопа. Части шли по узким проходам под убийственным огнем на проволоку противника… Армии фронта свой долг перед Республикой выполнили. Последнее гнездо российской контрреволюции разорено, и Крым вновь станет Советским».

11 ноября командование Южного фронта объявило по радио обращение к белогвардейцам с предложением прекратить дальнейшее сопротивление. Врангель не принял предложения о капитуляции и поспешно начал эвакуироваться из Крыма. Преследуя разрозненные части белогвардейцев, войска 1-й Конной армии 13 ноября освободили Симферополь, а 15 ноября – Севастополь. В этот же день части 4-й армии заняли Феодосию, а на следующий день – Керчь. 17 ноября 2-я Конная армия вошла в Ялту.
Большую помощь Красной Армии в ликвидации Врангеля на заключительном этапе советского наступления оказали крымские партизаны, действовавшие в тесном взаимодействии с войсками Южного фронта. Попытки Врангеля ликвидировать партизан оказались безуспешными. 1 октября партизанский полк разгромил 4-й карательный конный полк белых, а 12 октября, устроив засаду на Судакском шоссе, разбил два полка белогвардейцев. 30 октября партизаны пустили под откос белогвардейский поезд. Помимо организации вылазок и взрывов, штаб партизан проводил большую работу среди населения, организовывал стачки, бойкоты.
В середине сентября представитель крымских партизан прибыл в Харьков, где встретился с М. В. Фрунзе. В штабе Южного фронта он получил оружие и боеприпасы, которые на двух катерах Азовской флотилии были доставлены в Крым. М. В. Фрунзе одобрил предложение крымских партизан о высадке в Крыму нового партизанского десанта для действий в тылу у Врангеля. Этот десант в 50 человек был высажен 9 ноября у Капсихора. Высадка совпала с решительным наступлением войск Южного фронта. Имея с собой много оружия, этот отряд вооружил им крестьян и ударил в тыл отступавшей в это время коннице генерала Барбовича. Белогвардейцы были разгромлены. Вскоре отряд соединился с основными силами повстанческой армии А. В. Мокроусова. На Феодосийском шоссе партизаны снова напали на остатки корпуса Барбовича. В результате внезапной атаки враг побросал оружие и в панике стал сдаваться в плен. Корпус Барбовича прекратил существование. Касаясь этой победы партизан, С. М. Буденный отмечал, что красные партизаны под командованием А. В. Мокроусова оказали большую услугу советским войскам. Отрезав путь отступающим белогвардейцам на шоссе Симферополь – Феодосия, они разгромили первый Кубанский и второй Донской корпуса и заняли Карасубазар и Феодосию.
В середине ноября войска Южного фронта под командованием М. В. Фрунзе при активном содействии крымских партизан закончили ликвидацию Врангеля и освобождение Крыма.
Политическое значение победы над Врангелем состоит в том, что она завершила борьбу советского народа против третьего похода Антанты. Советская республика одержала всемирно-историческую победу над иностранными интервентами и русскими белогвардейцами, отстояла свою государственную независимость, свое свободное существование.

Часть 1. Остров Крым.

Новороссийский пролог

Поздней осенью 1919 года Белая армия находилась в Центральной России, занимая позиции у городов Орла и Курска, готовясь нанести решающий удар по большевикам на московском направлении. Начавшееся в ноябре 1919 года наступление РККА поставило ВСЮР в тяжелое положение, где малочисленные армейские группы на растянутой территории не могли долго держать оборону. Зима 1919-1920 годов стала временем поражений Деникина, и он, теряя силы, стремительно откатился от Орла к реке Кубань. Особое Совещание планировало вывести войска за Кубань, где восстановить армию и со свежими силами весной начать новое наступление. Тем временем на основном фронте, протянувшемся от Азовского до Каспийского моря, происходили следующие события.

Фронт удерживался очень небольшими силами – добровольческими частями и казаками. 7 марта, после форсирования большевиками реки Кубань, силы белогвардейцев оказались разделены на 2 части. Левая часть получила приказ отступать к Новороссийску, а правая – к Туапсе. Добровольческий корпус и часть донцов погрузились на пароходы и 16 марта отплыли из Новороссийска в Феодосию и Севастополь.

Деникин возлагал свои надежды на умелую оборону Крыма Слащёвым: «Вместе с тем генерал Лукомский, опасаясь за Перекоп, неоднократно телеграфировал мне о необходимости замены Слащова «лицом, которое могло бы пользоваться доверием как войск, так и населения». Цену Слащову я знал. Но он твердо отстаивал перешейки, увольнение его могло вызвать осложнения в его корпусе и было слишком опасным. Такого же мнения придерживался, очевидно, и барон Врангель после вступления своего на пост главнокомандующего. По крайней мере, в первый же день он телеграфировал Слащову: «…Для выполнения возложенной на меня задачи мне необходимо, чтобы фронт был непоколебим. Он – в Ваших руках, и я спокоен ».

Генерал Лукомский охарактеризовал ситуацию с эвакуацией в Крым следующим образом: «После крупной боевой неудачи, следствием которой является не частичное поражение какой-то группы войск, находящейся на фронте, а отступление по всему фронту и общая потеря армией способности оказывать сопротивление последующему противнику, всегда наступает за развалом фонта развал тыла. Восстановить боеспособность армии возможно в этих случаях лишь при условии, если удастся вывести войска из-под ударов противника и затем пополнить и привести в порядок ».

В этих словах сквозит настроение командования о смене верховной власти и замене её на более надёжного человека, могущего организовать армию заново и держать оборону. Такой человек вскоре нашёлся. Деникин вызывал из Константинополя генерал-лейтенанта Петра Николаевича Врангеля, который прибыл в Севастополь 22 марта 1920 года на британском линкоре «Emperor of India».

В 12 часов дня в большом Дворце состоялось заседание командующих под председательством генерала-от-кавалерии Драгомирова А.М., на котором присутствовал Врангель. Деникин писал Драгомирову, что именно Военный совет должен избрать нового Верховного Главнокомандующего. Помимо прочего там решался не менее важный вопрос – продолжать борьбу с большевизмом или нет. Нота англичан Деникину от 2 марта, где требовалось немедленно вступить в мирные переговоры под угрозой прекращения снабжением и оружием, поставила остатки белой армии в критическое положение. Русские войска, лишённые лидера и материальной помощи, зацепившиеся за Крым, могли закончить свою эпопею в любой день.

Ввиду разногласий вопрос о выборе Главнокомандующего был отложен до 6 часов вечера, так как командующие были настроены весьма пессимистично. На совещании все находились под впечатлением от британской ноты и решили всё-таки избрать преемником Деникина генерала Врангеля. В это время сам Деникин связался по телеграфу с Драгомировым, чтобы узнать о решении Совета и, получив ответ, что новый Главнокомандующий избран, издал приказ по ВСЮР за №2899, где передал свои полномочия генералу Врангелю. Теперь возглавлять безнадёжную борьбу предстояло ему.

Его возможности хорошо оценил американский историк Э. Кронер: «По сути, Врангель был единственным русским генералом, имевшим авторитет как среди «русских частей» (цветных), так и среди казаков, входивших в состав Добровольческой армии. «…» Из всех генералов только Врангель пользовался доверием казачества, и поэтому мог командовать казачьими войсками».

Врангель стал не только тем генералом, который устраивал все части армии, он считался способным навести порядок, восстановить армию и продолжить борьбу.

Стратегия генерала Врангеля

Вступив в должность Верхового Главнокомандующего Вооружёнными силами Юга России, генерал Врангель сразу столкнулся с рядом опасных проблем. Первая проблема оказалась унаследованной ещё от Деникина. Верховный комиссар Великобритании де Робек обратился к Деникину с ультимативной нотой о переговорах с большевиками и обещании амнистии ВСЮР с угрозой прекратить всякую помощь. Врангель попросил у англичан 2 месяца срока на подготовку ликвидации Крыма и возлагал всю ответственность за переговоры и сам ход их ведения на правительство Великобритании, апеллируя к невозможности требовать у своей армии её же капитуляции.

Сама возможность мира действовала на войска совершенно разлагающе, армия и без этого была морально и физически истощена, устала и совершенно выбилась из сил. Огромная масса нежелательного элемента, занимавшегося грабежами и погромами, успела уцелеть и перебраться в Крым. Слащёв резко говорил, что это была не армия, а банда.

Самую точную характеристику сложившемуся положению дал Лукомский: «Вооруженных сил Юга России как армии не существовало, было только несколько отдельных частей, но слабого состава, сохранивших боеспособность. Остальные части при колоссально разросшихся тыловых учреждениях были в полном расстройстве. «…» Но вместе с этим, остатки вооруженных сил Юга России по своей доблести и по основным своим качествам, являлись великолепным материалом для создания отличной армии».

Этого нельзя было сказать о казаках, решившихся эвакуироваться – казаки совершенно потеряли боевой дух, лишившись оружия, лошадей, превратившись уставших и озлобленных людей. Поэтому командование возлагало все свои надежды и силы на Добровольческий корпус генерала Кутепова, чьи части сохраняли боеспособность и кое-какое вооружение. Правда, боеспособных были единицы, а остальные – больны, разоружены или ранены. Самая главная проблема состояла в том, что кормить эту ораву было нечем, а для эвакуации не было топлива, потому что рассчитывать на сопротивление большевикам с этой массой людей было бессмысленно, и Врангель уже тогда был готов к эвакуации этой армии.

Эвакуация могла и не состояться, так как Врангель знал, что угля не хватит даже на то, чтобы развести пары, а то, что Крым – это голодная пустыня, хором признавали все. Голодный Крым не мог прокормить всю стопятидесятитысячную армию – солдат, казаков, офицеров, юнкеров, служащих тыловых учреждений.

В мирное время Крым жил за счёт хлебородной Северной Таврии, а сейчас, когда она была в руках у большевиков, Крым оказался совсем без хлеба, а реквизиции войск отнимали у людей последнее, что озлобляло голодное и уставшее от войн население. Нехватка угля грозила парализовать морской и наземный транспорт, людей для пополнения войск тоже не было, артиллерия и кавалерия превратились в мёртвый груз – всех коней бросили в Новороссийске.

Снабжение топливом было поставлено под угрозу из-за британского ультиматума и потери угля Донбасса и нефти из Баку. Врангель прекрасно понимал, что пока его армия слаба, возможность эвакуации более чем реальна. Проблема топлива и прекращение снабжения хлебом Крыма встали перед Врангелем в полный рост. Отсутствие ресурсов могло быть восполнено их закупкой, а Шатилов сообщил, что казна совершенно пуста. Поэтому, по словам военного прокурора Калинина, положение Крыма было таково: «Идти вперёд – не с кем, отсиживаться не с чем».

Вот какие проблемы встали перед новым Главнокомандующим. Теперь ему требовалось выбрать такую линию поведения, которая позволит ему выиграть ресурсы, время и силы для продолжения борьбы.

Эта стратегия была наконец выбрана. Политическое кредо Врангеля в те дни было таково: «Не триумфальным шествием из Крыма к Москве можно освободить Россию, а созданием хотя бы на клочке Русской земли такого порядка и таких условий жизни, которые бы потянули бы к себе все помыслы и силы стонущего под красным игом народа ».

Этот план имел ряд расширений и сужений. Самый минимум был в выигрыше времени и топлива для эвакуации войск, расширенный – отсидеться в Крыму и постепенно расширять его базу, которая позволит ему перейти на самообеспечение. Первоначально планировалось занять северную Таврию и держать её по линии Бердянск-Пологи-Александровск-левобережье Днепра. Врангель надеялся на ресурсы Таврии, чтобы развернуть армию и укрепить экономику. Зерно пошло бы на экспорт, чтобы обеспечить казну валютой, позволило бы укрепить рубль и наладить снабжение армии продовольствием и топливом, чтобы дать нормальный жизненный уровень (в отличие от РСФСР, аграрная реформа должна была удовлетворить крестьян и дать хлеб).

8 апреля начальник Штаба армии генерал-лейтенант Махров предоставил Врангелю обширнейший доклад, где он излагал свои соображения по поводу назревших проблем ещё с зимы 1919-1920 годов. В докладе была представлена обширнейшая программа преобразований и целей борьбы, которая касалась и внутренней и внешней политики. Этот план и лёг в основу стратегии барона Врангеля.

Во внутренней политике Махров предлагал ориентироваться на союз со славянскими государствами – Польшей, Чехословакией, Королевством Сербов Хорватов и Словенцев, опираться на пророссийские силы на Украине. Предлагалось начать доверительные отношения с Америкой и Османской Империей и получать помощь оттуда, откуда ближе всего. В земельном вопросе предлагалось уничтожение крупного землевладения и наделения крестьян дополнительными наделами, при этом утвердить принцип неприкосновенности частной собственности и немедленно приступить к исполнению сего.

В разделе о народоправстве провозглашалось проведение выборов в Учредительное собрание на освобождаемых областях и привлечение выборных членов к работе правительства, декларировался принцип федеративности и требовалось немедленно восстановить работу земства. Рабочий вопрос предлагалось решить путём предоставления конституционных гарантий рабочим и немедленного удовлетворения их насущных нужд (восьмичасовой рабочий день, рабочее законодательство, гарантирующее пособия и пенсии, третейские суды и культурно-просветительские учреждения).

Наконец, обещались гарантии основных прав и свобод граждан, сотрудничество органов самоуправления с бюрократическими органами, реформа суда, экономическое восстановление освобождённых территорий, удешевление жизни.

В целом населению должны были гарантироваться законность и порядок, улучшение жизни, решение насущных вопросов и привлечение его к управлению страной. В борьбе с большевизмом лозунг «долой гражданскую войну» должен был привлечь уставших от чрезвычайных мер, голода и тяжкого труда людей.

Далее он переходил к собственно вооружённой борьбе. Во-первых, в основу должно было быть положено взаимодействие всех антибольшевистских сил с опорой на районы с сильным повстанческим движением против власти Советов. Этими районами должны были стать Дон, Кубань, Украина и Крым. На Кубани предполагалось создать ядро и центр вокруг державшегося в районе Сочи Улагая и его кубанцев, и, опираясь на повстанцев Баталпашинского, Лабинского и Майкопского отделов, совместно с горцами и терскими казаками действовать на Северном Кавказе.

Из эвакуированных донских казаков было необходимо создать мощный отряд и перебросить его на Дон, где поднять казаков на борьбу, т.к. надежд на самостоятельное восстание на обезлюдевшем и обескровленном Дону уже не было. На текущий момент предполагалось удержание крымского района путём обороны его перешейков и создания там мощной укреплённой полосы. Это была общая стратегия первых дней – непосредственная борьба, которую можно было вести имевшимися силами.

Далее Махров переходил к реорганизации армии. Он предлагал создание армии на регулярных началах, пересмотр отношений с казачеством – автономия Кубани и Дона с включением их вооружённых сил в общую борьбу. Насчёт регулярных частей Махров справедливо замечал, что возрождение старых полков Императорской Гвардии и Армии привело к огромным обозам и войсковым хозяйствам, а слово «добровольцы» у населения превратилось в синоним слова «грабители», ввиду чего необходимо переименовать ВСЮР в Крымскую Русскую Армию.

Он предложил организовать её в 3 корпуса: Добровольческий (цветные части), Крымский (оборонявший Перекоп) и Конный (остатки кавалерии), уменьшить количество частей за счёт роста числа бойцов в подразделениях, и беспощадно бороться с ростом тыла.

Не менее важным вопросом был флот, остатки которого стояли в Севастополе. Махров отметил, что его учреждения непомерно разбухли, и предлагал провести «чистку» флотских кадров, а сам флот использовать для рыболовства и сформировать из моряков части морской пехоты для отправки таковых на фронт.

В части доклада, посвящённой реорганизации армии, он затрагивал острую проблему – моральное состояние армии. Почти все в голос утверждали, что армия полностью разложилась, её дебоши и грабежи в Крыму отвращали от нее местное население и делали почти невозможной дальнейшую борьбу. Махров предлагал следующие меры: восстановление судов чести, аттестации командного состава, чистка негодного элемента в рядах армии, обязательное ношение полковых отличий, запрет на ношение воинской формы штатскими.

Для улучшения боеспособности войск и навыков офицерского корпуса – пополнить молодёжью военные училища, открыть новые курсы для подготовки офицеров, проводить обучения методам войны среди фронтового офицерства, вернуть юнкеров с фронта на обучение в тыл. Борясь с грабежами и прочим «добровольчеством», установить ответственность начальников за бесчинства подчинённых, запретить реквизиции и обеспечить войска деньгами, появление в пьяном виде считать достаточным для смертной казни и совершенно удалить всех женщин, кроме сестёр милосердия, с фронта.

Подготовка и снабжение армии должны были решиться следующим путём: нужно сократить тылы и ускорить возвращение в строй больных и раненых, провести мобилизацию мужчин от 19 до 34 лет и обучить их путём жёсткой муштры.

Снабжение на первое время получалось из-за границы, а в случае успеха на фронте – фуражировки на побережье. Что самое главное – нужно быть готовыми к эвакуации в любое время.

В докладе на всех предложениях Махрова стояли пометы Врангеля – верно. Фактически, генерал получил готовую программу, которую мог и хотел проводить в жизнь. Сущность любой военной диктатуры в сложную эпоху заключается в том, что она следует формуле «сначала успокоение – потом реформы». Суть подобной диктатуры определил позже в эмиграции русский философ И.А. Ильин (к слову – друг и единомышленник Врангеля): «Диктатура имеет прямое, историческое призвание – загородить дорогу хаосу, прервать политический, хозяйственный и моральный распад страны. «…» Итак, национальный диктатор должен будет: 1) сократить и остановить хаос; 2) немедленно начать качественный отбор людей; 3) наладить трудовой и производственный процесс 4) если нужно будет, оборонить Россию от врагов и расхитителей; 5) поставить Россию на ту дорогу, которая ведёт к свободе, к росту правосознания, к государственному самоуправлению, величию и расцвету национальной культуры».

Осуществление всех этих планов, повторюсь, было возможно лишь при наличии помощи от союзников, которых пока у Врангеля не было.

Часть 2. Враги и союзники

Англичане и большевики: дружба по расчёту

Произошедшие в марте 1920 года события заложили основу развития отношений между сторонами. Белое Движение, после своего полного разгрома перестало существовать как реальная сила, и все престали воспринимать её всерьёз. В марте Великобритания предъявила Деникину ультиматум с требованием немедленно начать мирные переговоры с большевиками. Лондон, видя его поражения, ещё в феврале решился на беспрецедентный шаг – снятие экономической блокады с РСФСР. Англичане, располагая воинскими контингентами в Закавказье и в Персии, имели контроль над столь необходимой русским в Крыму нефти, что в свою очередь диктовало положение Великобритании по отношению к большевикам, угрожавшим Кавказу.

Ослабление и падение русских войск, большевистская пропаганда, сосредоточение в азиатских степях частей Туркестанского фронта РСФСР волновали англичан возможностью выхода большевиков на границы с Персией и Афганистаном, так как это привело к подъёму антибританских движений в колониях и контролируемых Лондоном странах. Опасаясь потерять британский контроль над оккупированными и коронными территориями, Керзон всё-таки хотел достичь какого-нибудь компромисса с Москвой.

Суть заключалась в том, что Лондон откажется от поддержки остатков белых войск в Сибири и в Крыму, а Москва взамен откажется от вмешательств в дела балтийских республик, Афганистана Персии и Турции. Таким образом, большевики оказались бы повязаны договорными обязательствами с Лондоном и не могли бы угрожать британскому присутствию на Востоке.

Сами же большевики ввиду полного разгрома белогвардейцев устремились на Кавказ к бакинской нефти. С захватом областей Юга России большевики начинали использовать их ресурсы – уголь, соль, хлеб, но им также остро требовалась нефть. Ленин в письмах Фрунзе настойчиво требует ускорить движение к нефти и её вывоз для использования. После победы над Деникиным и во время добивания остатков ВСЮР на Кавказе Ленин телеграфирует Орджоникидзе: «Взять Баку нам крайне, крайне необходимо! Все усилия направьте на это ».

Англичане же, располагая двумя слабыми батальонами в Батуме, 19 апреля на конференции Антанты в Сан-Ремо решили усилить свои силы батальонами французов и итальянцев, рассчитывая сделать Батум свободным портом до окончательного соглашения между Грузией, Арменией и Азербайджаном.

Англичане не считали Батум русским городом на основании Брест-Литовского мирного договора, передавшего его туркам, и это давало им право решать судьбу города. Выдвижение большевиков на Кавказ напрямую ставило под угрозу интересы Лондона на Кавказе, на Чёрном море и в Персии, что обострило, начавшиеся было улучшаться после Копенгагенских соглашений англо-советские отношения. Правда, сама идея торговых переговоров всё ещё лоббировалась Ллойд-Джорджем в Сан-Ремо.

Великобритания ввиду краха Деникина отказалась от стратегии поддержки Белого Дела и перешла к попыткам переговоров и договоров с большевистским правительством. Ещё в феврале советская делегация подписала соглашение в Копенгагене с Великобританией по обмену военнопленными, и на конференции в Сан-Ремо Ллойд-Джордж начал активно пытаться заключить торговый договор с большевиками.

Развитие революционных событий в Германии и подготовка Польши к войне отвлекли силы большевистского руководства на Запад, дабы осуществить там свою заветную мечту – начать мировую революцию. 29 апреля правительство Пилсудского объявило войну РСФСР. Вот тут-то большевики поняли, какую ошибку они допустили в конце марта – начале апреля с Крымом, оставив в своих тылах опасный плацдарм непримиримых антисоветских сил.

В пуках большевиков была бакинская нефть и кубанский хлеб, придававшие им решимости для начала переговоров о торговле с англичанами и для окончательной расправы над Врангелем. В Лондоне 31 мая начались переговоры с торговой делегацией РСФСР. Предлагалось послать Литвинова, который бы заодно и обсудил вопрос переговоров, но высший совет Антанты в Сан-Ремо решил, что Литвинов займётся только пропагандой под маской торговых переговоров, ведь целью Великобритании было достижение только торгового соглашения.

25 мая в Лондон прибыла советская торговая делегация. Её возглавил Красин, который был охарактеризован Ллойд-Джорджем как «хороший бизнесмен, могущий принести нам пользу ». Красин вёл переговоры, апеллируя к миру с Польшей и к необходимости восстановления инфраструктуры в РСФСР, обещал после решения данных вопросов поставить Великобритании 15 000 тонн зерна, а также подчёркивал усиление власти Советов и патриотический подъём в результате нападения Польши. Переговоры окончились ничем, но Лондон не вернулся к стратегии поддержки белогвардейцев.

Всё это происходило на фоне англо-французской борьбы за сферы влияния на Ближнем Востоке ввиду готовящегося подписания мирного договора с Османской Империей. Этим и воспользовался Врангель с целью найти себе союзников.

Курс на Францию

Основной тыловой базой армии Врангеля стал Константинополь, где совершались закупки всего необходимого. С размещением воинских контингентов Антанты на территории Османской Империи русские наладили сотрудничество с союзниками и военные поставки. Укрепление французского влияния в Черноморском регионе началось ещё с осени 1919 года, а активная фаза пришлась на март-апрель 1920 года. Французский министр Мильеран мог воспользоваться этим для давления на султана. Попытки восстановления французского влияния на Османскую империю настораживали Лондон, о чём с тревогой доносил де Робек. Эта борьба поставила на повестку дня французской дипломатии вопрос о поиске поддержки в переговорах с Лондоном.

Именно это стало одним из факторов франко-британских противоречий, которые использовал Кривошеин на переговорах, надеясь заставить Париж сыграть в пику Лондону. Также присутствие союзных сил Франции, начавшей дрейф в сторону Врангеля, стало удобным фактором для миссии Лукомского, который напрямую вёл переговоры, получал топливо и оружие и отправлял на зафрахтованных французских пароходах грузы воюющим русским солдатам. Сам Лукомский считал обязанностью Великих держав бороться с большевизмом во имя спасения самих же Великих держав, иначе могло возникнуть милитаризированное и ненавидящее Европу образование от Рейна до Китая – от которого их уже никто не спасёт.

Именно во Франции, с помощью ещё Императорского посла Маклакова, Врангель начал действовать руками другого, не менее известного Императорского министра – А.В. Кривошеина. Вызванный из Белграда Шатиловым, он отправился в Париж – давить на союзников-французов. В это время, 17 апреля, лорд Керзон отправил ноту наркоминделу Чичерину, где содержались требования амнистии ВСЮР. В это же время французское правительство послало телеграмму, в которой выразило поддержку армии Врангеля. Тем временем у большевиков начались совсем другие проблемы, которые отвлекли все их силы от Крыма, где осталась в качестве заслона лишь 13 армия.

Париж решил ослабить влияние Лондона на Востоке. Так как большевики вели войну с Польшей, союзницей Франции, то глава кабинета министров А. Мильеран решился поддержать Врангеля. 23 апреля генерал Манжен прислал Струве телеграмму в Париж: «Французское Правительство будет согласовывать свои действия с Правительством Великобритании, дабы поддержать генерала Врангеля, предоставляя ему всю необходимую материальную поддержку, пока он не получит от советов условий перемирия, обеспечивающих его армии соответствующее положение».

Просоветская позиция Ллойд-Джорджа в Сан-Ремо толкнула Мильерана и его «Национальный блок», настроенный антисоветски, на путь поддержки Врангеля. Поездка в Париж П.Б. Струве и его знакомство с Э. Пети, начальником канцелярии Мильрана, сыграло большую роль в признании Францией Врангеля de facto.

Кривошеин по старой дружбе написал Морису Палеологу, возглавлявшему министерство Иностранных дел, письмо с просьбой о помощи Врангелю, и Палеолог ответил: «Мой дорогой министр, я не преминул представить ваше письмо от 7 мая вниманию г. Председателя Совета министров, министра иностранных дел. Мне приятно дать вам заверение в том, что французское правительство признаёт значение области, ставшей последним убежищем русских патриотов, конечным прибежищем русского правопорядка и русской совести. Пока генерал Врангель не получит необходимых гарантий безопасности для его войска, мы приложим наши старания для того, чтобы оказать ему помощь продовольствием и снаряжением, чтобы позволить ему защищаться против нападений большевистских сил, и наш черноморский флот будет скоро продолжать противиться всякой высадке на крымском побережье. Наконец, если сопротивление не сможет продолжаться, мы примем участие в пределах максимальных возможностей в эвакуации полуострова ».

Теперь Врангель начал получать от союзников снабжение в Крым. Англичане, несмотря на переговоры с Советами, всё ещё не выходили из игры, а Франция помогала ему как союзница воюющей с большевиками Польши. Итак, с апреля месяца Врангель получил от союзников денежную помощь в размере 14,5 млн франков через Де Робека, также был прислан пароход «Мальборо» с 18 000 пудами угля на борту и начаты поставки транспортов с бензином из Батума.

В отношении поддержки Врангеля Францией примечателен инцидент, случившийся с французской канонерской лодкой «La Skara» у Очакова. 3 мая «La Skara» производила наблюдение на рейде крепости Очаков, что вызвало огонь с советской стороны; удачным попаданием канонерская лодка была повреждена и выбросилась на мель. Экипаж был взят красноармейцами в плен и заключён в казематах крепости. 7 мая на рейде появилось 5 кораблей, в том числе дредноут, и французское командование выдвинуло коменданту Очакова ультиматум – отпустить пленных, угрожая открыть огонь, что возымело эффект. 9 мая экипаж «La Skara» был отпущен. Сам по себе этот эпизод иллюстрирует готовность Франции поддерживать нового союзника силой, и это вселяло во Врангеля надежды на успех задуманной стратегии.

Теперь наступало время сражений.