Александр Александрович был в императорской семье вторым сыном. Наследовать престол готовился его старший брат Николай , который и получил соответствующее воспитание.

Детство, образование и воспитание

В мае 1883 г. Александр III провозгласил курс, названный в историко-материалистической литературе «контрреформами», а в либерально-исторической - «корректировкой реформ». Он выразился в следующем.

В 1889 г. для усиления надзора за крестьянами были введены должности земских начальников с широкими правами. Они назначались из местных дворян-землевладельцев. Избирательного права лишились приказчики и мелкие торговцы, другие малоимущие слои города. Изменению подверглась судебная реформа. В новом положении о земствах 1890 г. было усилено сословно-дворянское представительство. В 1882-1884 гг. были закрыты многие издания, упразднена автономия университетов. Начальные школы передавались церковному ведомству - Синоду.

В этих мероприятиях проявилась идея «официальной народности» времен Николая I - лозунг «Православие. Самодержавие. Дух смирения» был созвучен лозунгам ушедшей эпохи. Новые официальные идеологи К. П. Победоносцев (обер-прокурор Синода), М. Н. Катков (редактор «Московских ведомостей»), князь В. Мещерский (издатель газеты «Гражданин») опустили в старой формуле «Православие, самодержавие и народ» слово «народ» как «опасное»; они проповедовали смирение его духа перед самодержавием и церковью. На практике новая политика вылилась в попытку укрепления государства путем опоры на традиционно верное престолу дворянское сословие. Административные меры подкреплялись экономической поддержкой помещичьих хозяйств.

20 октября 1894 г. в Крыму 49-летний Александр III внезапно скончался от острого воспаления почек. На императорский престол вступил Николай II .

В январе 1895 г. на первой встрече представителей дворян, верхушки земств, городов и казачьих войск с новым царем Николай II заявил о готовности «охранять начала самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял» его отец. В эти годы в управление государством нередко вмешивались представители царской фамилии, которая к началу XX века насчитывала до 60 членов. Большинство Великих князей занимали важные административные и военные посты. Особенно большое влияние на политику оказывали дяди царя, братья Александра III - Великие князья Владимир, Алексей, Сергей и двоюродные дяди Николай Николаевич , Александр Михайлович .

Внутренняя политика

Его отъезд - был настоящим бегством. В день, когда он должен был выехать, четыре императорских поезда стояли в полной готовности на четырех различных вокзалах Петербурга, и пока они ждали, император уехал с поездом, который стоял на запасном пути.

Ничто, даже необходимость коронации, не могло вынудить царя отлучиться из гатчинского дворца - два года он правил некоронованным. Страх перед «Народной волей» и колебания в выборе политического курса определяли для императора это время.

Экономическая малообеспеченность сопровождалась задержкой умственного и правового развития массы населения, просвещение при Александре III вновь было взято в шоры, из которых оно вырвалось после отмены крепостного права. Александр III выразил отношение царизма к просвещению в помете на докладе о том, что в Тобольской губернии очень низка грамотность: «И слава Богу!»

Александр III поощрял в 80-90-е годы небывалые ранее гонения на евреев. Их выселяли в черту оседлости (только из Москвы были выселены 20 тыс. евреев), установили для них процентную норму в средних, а затем и высших учебных заведениях (в черте оседлости - 10 %, вне черты - 5, в столицах - 3 %).

Новый период в истории России, начавшийся реформами 1860-х годов, завершился к концу XIX века контрреформами. Тринадцать лет Александр III, по выражению Г. В. Плеханова , «сеял ветер». Его преемнику - Николаю II - выпало на долю пожать бурю.

Целых тринадцать лет Александр III сеял ветер . Николаю II предстоит помешать тому, чтобы буря разразилась . Удастся ли ему это?

Профессор С. С. Ольденбург в своём научном труде по истории царствования Императора Николая II , касаясь внутренней политики его отца, свидетельствовал, что за время правления Императора Александра III проявилась в числе прочих следующая основная тенденция власти: стремление придать России больше внутреннего единства путём утверждения первенства русских элементов страны .

Внешняя политика

Царствование Императора Александра III во внешней политике принесло серьёзные перемены. Близость с Германией и Пруссией, так свойственная периодам царствования Екатерины Великой, Александра I, Николая I, Александра II, сменилась заметным охлаждением, особенно после отставки Бисмарка, с которым у Александра III был подписан особый трёхлетний русско-германский договор о «благожелательном нейтралитете» в случае нападения какой-либо из третьих стран на Россию или Германию.

Главой министерства иностранных дел стал Н. К. Гирс . Во главе многих подразделений министерства и в русских посольствах ведущих стран мира оставались опытные дипломаты горчаковской школы. Основные направления внешней политики Александра III были следующими.

1. Укрепление влияния на Балканах ;
2. Поиск надежных союзников;
3. Поддержка мирных отношений со всеми странами;
4. Установление границ на юге Средней Азии ;
5. Закрепление России на новых территориях Дальнего Востока .

Политика России на Балканах . После Берлинского конгресса на Балканах значительно укрепила своё влияние Австро-Венгрия . Оккупировав Боснию и Герцеговину , она стала стремиться распространить своё влияние и на другие балканские страны. Австро-Венгрию в её устремлениях поддерживала Германия . Австро-Венгрия стала пытаться ослабить влияние России на Балканах. Центром борьбы Австро-Венгрии и России стала Болгария .

К этому времени в Восточной Румелии (Южная Болгария в составе Турции) вспыхнуло восстание против турецкого владычества. Турецкие чиновники были изгнаны из Восточной Румелии. Было объявлено о присоединении Восточной Румелии к Болгарии.

Объединение Болгарии вызвало острый балканский кризис. Война между Болгарией и Турцией с вовлечением в неё России и других стран могла вспыхнуть в любой момент. Александр III был разгневан. Объединение Болгарии произошло без ведома России, это вело к осложнению отношений России с Турцией и Австро-Венгрией. Россия понесла тяжелейшие людские потери в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. и к новой войне была не готова. И Александр III впервые отступил от традиций солидарности с балканскими народами: он выступил за неукоснительное соблюдение статей Берлинского договора. Александр III предложил Болгарии самой решать свои внешнеполитические проблемы, отозвал русских офицеров и генералов, не стал вмешиваться в болгаро-турецкие дела. Тем не менее русский посол в Турции объявил султану, что Россия не допустит турецкого вторжения в Восточную Румелию.

На Балканах Россия из противницы Турции превратилась в её фактическую союзницу. Позиции России были подорваны в Болгарии, а также в Сербии и Румынии. В 1886 г. дипломатические отношения между Россией и Болгарией были разорваны. В г. новым болгарским князем стал Фердинанд I , принц Кобургский, состоявший до этого офицером на австрийской службе. Новый болгарский князь понимал, что он правитель православной страны. Он старался считаться с глубокими русофильскими настроениями широких народных масс и даже в крёстные отцы своему наследнику сыну Борису в 1894 г. избрал русского царя Николая II. Но бывший офицер австрийской армии так и не смог преодолеть по отношению к России «чувство непреодолимой антипатии и известного страха». Отношения России с Болгарией оставались натянутыми.

Поиски союзников . В то же время в 80-е гг. осложняются отношения России с Англией . Столкновение интересов двух европейских государств происходит на Балканах, в Турции, Средней Азии. В то же время осложняются отношения Германии и Франции . Оба государства находились на грани войны друг с другом. В этой ситуации и Германия, и Франция стали искать союза с Россией на случай войны друг с другом. В г. германский канцлер О. Бисмарк предложил России и Австро-Венгрии возобновить на шесть лет действие «Союза трёх императоров». Суть этого союза заключалась в том, что три государства обязались соблюдать решения Берлинского конгресса, не изменять без согласия друг друга положения на Балканах и соблюдать нейтралитет по отношению друг к другу на случай войны. Следует отметить, что эффективность этого союза для России была незначительной. В то же время О. Бисмарк втайне от России в г. заключил Тройственный союз (Германия, Австро-Венгрия, Италия) против России и Франции, который предусматривал оказание странами-участницами военной помощи друг другу на случай военных действий с Россией или Францией. Заключение Тройственного союза не осталось тайной для Александра III. Русский царь стал искать других союзников.

Дальневосточное направление . В конце XIX в. на Дальнем Востоке быстро усиливалась экспансия Японии. Япония до 60-х гг. XIX в. была феодальной страной, но в - гг. там произошла буржуазная революция, и японская экономика стала динамично развиваться. С помощью Германии Япония создала современную армию, при помощи Англии и США активно строила свой флот. В то же время Япония проводила на Дальнем Востоке агрессивную политику.

Частная жизнь

Основным местопребыванием императора (из-за угрозы терроризма) стала Гатчина . Подолгу он живал в Петергофе и Царском Селе , а приезжая в Петербург , останавливался в Аничковом дворце . Зимний он не любил.

Придворный этикет и церемониал при Александре стали гораздо проще. Он сильно сократил штат министерства двора, уменьшил число слуг и ввёл строгий надзор за расходованием денег. Дорогие заграничные вина были заменены крымскими и кавказскими, а число балов ограничено четырьмя в год.

Вместе с тем огромные деньги расходовались на приобретение предметов искусства. Император был страстным коллекционером, уступая в этом отношении разве что Екатерине II . Гатчинский замок превратился буквально в склад бесценных сокровищ. Приобретения Александра - картины, предметы искусства, ковры и тому подобное - уже не помещались в галереях Зимнего, Аничкова и других дворцов. Впрочем, в этом увлечении император не выказал ни тонкого вкуса, ни большого понимания. Среди его приобретений оказалось много вещей заурядных, но много было и шедевров, сделавшихся позже подлинным национальным достоянием России .

Не в пример всем своим предшественникам на русском престоле Александр держался строгой семейной морали. Он был примерный семьянин - любящий муж и хороший отец, никогда не имел любовниц или связей на стороне. При этом он был и одним из самых набожных русских государей . Простая и прямая душа Александра не знала ни религиозных сомнений, ни религиозного притворства, ни соблазнов мистицизма. Он твёрдо держался православных канонов, всегда до конца выстаивал службу, истово молился и наслаждался церковным пением. Государь охотно жертвовал на монастыри, на постройку новых храмов и восстановление древних. При нём заметно оживилась церковная жизнь.

Увлечения Александра также были простыми и безыскусными. Он страстно увлекался охотой и рыбалкой. Часто летом царская семья уезжала в финские шхеры. Здесь, среди живописной полудикой природы, в лабиринтах многочисленных островов и каналов, освобождённая от дворцового этикета, августейшая фамилия ощущала себя обыкновенной и счастливой семьёй, посвящая большую часть времени длительным прогулкам, рыбалке и катанию на лодках. Любимым местом охоты императора была Беловежская пуща . Иногда императорская семья вместо отдыха в шхерах уезжала в Польшу в Ловическое княжество, и там с азартом предавалась охотничьим забавам, особенно охоте на оленей, а завершала отпуск чаще всего поездкой в Данию , в замок Бернсторф - родовой замок Дагмары , где часто собирались со всей Европы её коронованные сородичи.

Во время летнего отдыха министры могли отвлекать императора лишь в экстренных случаях. Правда, в течение всего остального года Александр всецело отдавался делам. Он был очень трудолюбивым государем. Каждое утро поднимался в 7 часов, умывался холодной водой, заваривал сам себе чашку кофе и садился за письменный стол. Нередко рабочий день заканчивался глубокой ночью.

Смерть

Крушение поезда с царской семьей

И все же, несмотря на сравнительно здоровый образ жизни, Александр скончался достаточно молодым, не дожив до 50 лет, совершенно неожиданно и для близких, и для подданных. В октябре царский поезд, идущий с юга, потерпел крушение у станции Борки , в 50 километрах от Харькова . Семь вагонов оказались разбитыми вдребезги, было много жертв, но царская семья осталась цела. В этот момент они ели пудинг в вагоне-ресторане. При крушении обвалилась крыша вагона. Александр невероятными усилиями удерживал её на своих плечах до тех пор, пока не прибыла помощь.

Однако вскоре после этого происшествия император стал жаловаться на боли в пояснице. Профессор Трубе, осмотревший Александра, пришёл к выводу, что страшное сотрясение при падении положило начало болезни почек. Болезнь неуклонно развивалась. Государь все чаще чувствовал себя нездоровым. Цвет лица его стал землистым, пропал аппетит, плохо работало сердце. Зимой он простудился, а в сентябре, во время охоты в Беловежье , почувствовал себя совсем скверно. Берлинский профессор Лейден, срочно приехавший по вызову в Россию , нашёл у императора нефрит - острое воспаление почек. По его настоянию Александра отправили в

Прямых сведений об отношениях между отцом-Александром III и сыном-Николаем II немного, но они позволяют реконструировать эти отношения в их существенных чертах. Важны также косвенные обстоятельства, которые сильно дополняют общую картину.

Николай II стал первенцем в семье, где родилось всего 6 детей – 4 мальчика и 2 девочки. Но из мальчиков один, Александр, умер годовалым от менингита. Позже, в возрасте 28 лет от туберкулёза скончался Георгий, который успел побыть даже цесаревичем, пока у Николая не было детей.

Внешне и по характеру Николай оказался в мать – императрицу Марию Фёдоровну, урождённую датскую принцессу Дагмару, - с мягкими манерами, нерешительный, скрытный, но вместе с тем мстительный и лицемерный.

На этот счёт точно высказался тогдашний министр финансов (в тех условиях фактически глава правительства) С.Витте в доверительном разговоре с дедом Николая по материнской линии – королём Дании Кристианом IX в Копенгагене в 1900 г., когда последний просил приближённого к трону сановника рассказать о его внуке Михаиле, которого он ещё не видел: «…Император Николай есть сын своей матери и по своему характеру и по натуре, а великий князь Михаил Александрович есть больше сын своего отца».

Открытый, решительный, твёрдый в своих словах и поступках Александр не мог не видеть и чувствовать этого внутреннего отчуждения с наследником. Хотя нет никаких известных свидетельств, указывающих на какую-либо неприязнь в его отношении к сыну, но равным образом нет и свидетельств тесного общения. Правда, Николай отца уважал, видел в нём авторитет и в этом смысле побаивался, всю жизнь чтил его память, что говорит хотя бы о том, что Александр сына от себя не отталкивал.

В беседе с французским послом М.Палеологом 13 марта 1916 г. Николай II говорит: «…В трудные минуты, а их у меня так много, я всегда советуюсь со своим отцом, и он всегда вдохновляет меня».

У Александра всё равно других вариантов не было – Николай должен был когда-нибудь сменить его на троне. Но вот, что странно: ревностно относившийся к интересам государства Александр, не проявляет беспокойства о неподготовленности наследника к обязанностям главы государства, которые чуть ли не с каждым годом усложняются.

В семье не то что не принято говорить о политике – эта тема прямо исключена. Среди членов семьи негласный уговор – государственные вопросы не обсуждать, дабы не беспокоить императора в домашней обстановке.

Нельзя, конечно, сказать, что Александр уж совсем ничего не делал в этом направлении: Николай получил хорошее, хотя домашнее, без экзаменов, образование; став цесаревичем, он по поручению отца участвует, обычно с неохотой, в заседаниях Государственного Совета (два раза в неделю), некоторых комитетов.

Возможно, Александру III несколько мешал его личный жизненный опыт - его-то к деятельности императора тоже особенно не готовили, поскольку будучи вторым сыном Александра II он и не должен был оказаться на российском престоле. Но его старший брат, цесаревич Николай, разделявший либеральные взгляды отца, трагически скончался в 1865 г. в возрасте 20 лет после того, как находясь на отдыхе во французской Ницце неудачно упал при верховой прогулке с лошади, что спровоцировало обострение туберкулёза. Наследником стал Александр III.

Когда Александр III скоропостижно скончался в 1894 г., 26-летний Николай II признаётся своему наперснику Сандро (вел.князю Александру Михайловичу) в том, что совершенно не готов к исполнению обязанностей императора. Вот как Сандро описывает этот момент в своих «Мемуарах великого князя»:

«20 октября 1894 г. Ники и я стояли на веранде чудесного Ливадийского дворца с мешками кислорода в руках: мы присутствовали при последних минутах Александра III… Являясь убеждённым врагом звучных фраз и мелодраматических эффектов, царь при приближении последней минуты лишь пробормотал короткую молитву и простился с императрицей… (Ники) взял меня под руку и повёл вниз в свою комнату. Мы обнялись и плакали вместе. Он не мог собраться с мыслями. Он сознавал, что стал императором, и это страшное бремя власти давило его.

• Сандро, что я буду делать! – патетически воскликнул он. – Что теперь будет с Россией? Я ещё не готов быть царём! Я не могу управлять империей. Я даже не знаю, как разговаривать с министрами. Помоги мне, Сандро!»

Это знали и его родственники – члены династии, и высшие чиновники.

Знал это и сам Александр III. Когда всё тот же С.Витте примерно за 2-3 года до кончины Александра предложил ему сделать Николая председателем комитета по строительству («постройке») Транссиба, Александр резко и с немалым удивлением спрашивает министра финансов: «Как? Скажите, пожалуйста, знаете ли вы царевича, обсуждали ли вы с ним что-нибудь серьёзное?».

«Нет, ваше величество, - отвечает С.Витте, - я никогда не имел счастья о чём-нибудь говорить с наследником».

Тогда Александр говорит ему: «Да ведь он совсем ребёнок, у него совсем детские суждения. Как же он сможет быть председателем комитета?»

«Да, ваше величество, - говорит С.Витте, - он молодой человек… Но тем не менее если вы, ваше величество, не начнёте его приучать к государственным делам, то он никогда не станет понимать их».

Александр, судя по всему, прислушался к совету Витте: в 1892 г. Николай возглавил комитет по строительству Транссиба, отец взял его с собой в несколько поездок по российским губерниям, а затем Николай был отправлен в длительную, на 9 месяцев, ознакомительную поездку по Дальнему Востоку и Южной Азии, в ходе которой он выполнял и официальные функции.

Многие участники и свидетели событий тех лет говорят о том, что ничто не предвещало скорой кончины Александра, и что в начале 1890-х он рассчитывал править Россией на протяжении следующих ещё 20-30 лет, т.е. до 1910-1920 г. Видимо, он считал, что за это время успеет подготовить Николая к обязанностям императора.

Авторитетный современный исследователь Дмитрий Александрович Андреев в своей статье «Император Николай II в первые месяцы царствования: внешние влияния и самостоятельные решения» пишет по этому поводу следующее:

«Конечно, уровень компетенции и практических навыков цесаревича как будущего самодержца оставлял желать лучшего. Во многом это стало результатом того, что Александр III вплоть до последнего дня своей жизни избегал наставлять сына о его будущих обязанностях. И это несмотря на то что сам наследник, вопреки расхожему мнению о якобы присущей ему "властебоязни", осенью 1894 г. неоднократно обращался к отцу, прося передать ему хотя бы какие-то функции. Так, 26 сентября Победоносцев писал московскому генерал-губернатору вел. кн. Сергею Александровичу о состоявшемся в тот же день разговоре с цесаревичем. Обер-прокурор убеждал наследника престола, что теперь ему "надо выступить", т.е. государя "устранить от текущих дел управления", а самому "быть в Петербурге и заняться этими делами". На это наследник ответил: "Я готов".

14 октября находившийся в Ливадии сын министра двора, ровесник и друг цесаревича гр. Иван Воронцов-Дашков сделал в дневнике запись о беседе с англичанином Чарльзом Хисом, воспитателем и преподавателем английского языка детей Александра III. Хис выразил убеждение, что "государь должен был раньше передать наследнику хоть некоторые дела". Об этом он лично говорил вел. кн. Николаю Александровичу, который "два раза просил государя, но государь не хотел". Безусловно, то, что Хис посмел обратиться с подобным советом к цесаревичу, вызывает недоумение. Однако не исключено, что англичанин, состоявший при своих воспитанниках еще с 1877 г., имел с ними доверительные отношения, а потому счел возможным дать такую рекомендацию.

В конце октября Николай II жаловался вел. кн. Владимиру Александровичу на затруднительное положение из-за отсутствия должной подготовки, а также "отдаления от дел, в коем его доселе держали". Через полтора с лишним месяца после смерти Александра III вел. кн. Константин Константинович спросил у Николая II, давал ли ему отец перед кончиной какие-либо советы. Император ответил отрицательно. Более того, покойный государь даже "ни разу и не намекнул" наследнику "о предстоящих обязанностях". О. Иоанн Янышев спрашивал перед исповедью умиравшего императора, "говорил ли он с наследником". На это Александр III сказал: "Нет, он сам все знает". Кстати, и прежде, отправляя цесаревича в заграничные поездки, "отец никогда не давал ему наставлений и предоставлял действовать, как вздумается". От такой свободы цесаревичу "бывало и легче, и труднее". Правда, 20 октября близкий к императору гр. С. Д. Шереметев записал в дневнике, что перед смертью Александр III "долго говорил с наследником и видел Воронцова".

Таким образом, не было ни паники, ни причитаний наподобие тех, о которых вспоминал вел. кн. Александр Михайлович (и эти, и многие другие сведения в его крайне тенденциозных мемуарах нуждаются в дополнительной проверке). Была скорее досада из-за своей неоправданной отдаленности от государственных дел даже тогда, когда дни отца были уже сочтены»

(Андреев Д.А. Император Николай II в первые месяцы царствования: внешние влияния и самостоятельные решения // Российская история. 2011. № 4. С. 115–116).

В. Ключевский: «Александр III приподнял русскую историческую мысль, русское национальное сознание».

Воспитание и начало деятельности

Александр III (Александр Александрович Романов) родился в феврале 1845 г. Он был вторым сыном императора Александра II и императрицы Марии Александровны.

Наследником престола считался его старший брат Николай Александрович, поэтому младший Александр готовился к карьере военного. Но преждевременная смерть старшего брата в 1865 г. неожиданно изменила судьбу 20-летнего юноши, который стал перед необходимостью престолонаследия. Ему пришлось изменить свои намерения и заняться получением более фундаментального образования. Среди преподавателей Александра Александровича оказались известнейшие люди того времени: историк С. М. Соловьев, Я. К. Грот, который преподавал ему историю литературы, М. И. Драгомиров учил военному искусству. Но наибольшее влияние на будущего императора оказал преподаватель законоведения К. П. Победоносцев, который во время царствования Александра занимал пост обер-прокурора Святейшего Синода и имел большое влияние на государственные дела.

В 1866 г. состоялось бракосочетание Александра с датской принцессой Дагмарой (в православии — Мария Федоровна). Их дети: Николай (впоследствии российский император Николай II), Георгий, Ксения, Михаил, Ольга. На последней семейной фотографии, сделанной в Ливадии, изображены слева направо: цесаревич Николай, великий князь Георгий, императрица Мария Фёдоровна, великая княжна Ольга, великий князь Михаил, великая княжна Ксения и император Александр III.

Последняя семейная фотография Александра III

До восшествия на престол Александр Александрович состоял наказным атаманом всех казачьих войск, был командующим войсками Петербургского военного округа и Гвардейского корпуса. С 1868 г. являлся членом Государственного совета и Комитета министров. Участвовал в русско-турецкой войне 1877-1878 г.г., командовал Рущукским отрядом в Болгарии. После войны участвовал в создании Добровольного флота — акционерной судоходной компании (вместе с Победоносцевым), которая должна была содействовать внешнеэкономической политике правительства.

Личность императора

С.К. Зарянко "Портрет великого князя Александра Александровича в свитском сюртуке"

Александр III не был похож на своего отца ни внешностью, ни характером, ни привычками, ни самим складом ума. Его отличал очень большой рост (193 см) и сила. В юности он мог пальцами согнуть монету и сломать подкову. Современники отмечают, что он был лишен внешнего аристократизма: предпочитал непритязательность в одежде, скромность, не был склонен к комфорту, досуг любил проводить в узком семейном или дружеском кругу, был бережлив, держался строгих правил морали. С.Ю. Витте так описывал императора: «Он производил впечатление своей импозантностью, спокойствием своих манер и, с одной стороны, крайней твердостью, а с другой стороны, благодушием в лице… по наружности - походил на большого русского мужика из центральных губерний, к нему больше всего подошёл бы костюм: полушубок, поддевка и лапти; и тем не менее он своей наружностью, в которой отражался его громадный характер, прекрасное сердце, благодушие, справедливость и вместе с тем твердость, несомненно, импонировал, и, как я говорил выше, если бы не знали, что он император, и он бы вошёл в комнату в каком угодно костюме, - несомненно, все бы обратили на него внимание».

Он негативно относился к реформам своего отца, императора Александра II, так как видел их неблагоприятные последствия: рост бюрократии, тяжелое положение народа, подражание западу, коррупцию в правительстве. Он питал неприязнь к либерализму и интеллигенции. Его политический идеал: патриархально-отеческое самодержавное правление, религиозные ценности, укрепление сословной структуры, национально-самобытное общественное развитие.

Император с семьей проживал в основном в Гатчине из-за угрозы терроризма. Но подолгу проживал и в Петергофе, и в Царском Селе. Зимний дворец он не очень любил.

Александр III упростил придворный этикет и церемониал, сократил штат министерства двора, значительно уменьшил число слуг, ввёл строгий надзор за расходованием денег. Заменил при дворе дорогие заграничные вина крымскими и кавказскими, а число балов ограничил в год до четырех.

Вместе с тем император не жалел денег на приобретение предметов искусства, которые он умел ценить, так как в молодости обучался рисованию у профессора живописи Н. И. Тихобразова. Позже Александр Александрович возобновил занятия вместе с женой Марией Федоровной под руководством академика А. П. Боголюбова. Во время царствования Александр III из-за загруженности делами оставил это занятие, но сохранил на всю жизнь любовь к искусству: император собрал обширную коллекцию картин, графики, предметов декоративно-прикладного искусства, скульптур, которая после его смерти была передана в основанный российским императором Николаем II в память о своём отце Русский музей.

Император увлекался охотой и рыбалкой. Любимым местом его охоты стала Беловежская пуща.

17 октября 1888 г. царский поезд, в котором император совершал путешествие, потерпел крушение недалеко от Харькова. Были жертвы среди прислуги в семи разбитых вагонах, но царская семья осталась цела. При крушении обвалилась крыша вагона-столовой; как известно из рассказов очевидцев, Александр удерживал крышу на своих плечах до тех пор, пока из вагона не вышли его дети и жена и не прибыла помощь.

Но вскоре после этого император стал чувствовать боли в пояснице — сотрясение при падении повредило почки. Болезнь постепенно развивалась. Государь все чаще стал чувствовать недомогание: исчез аппетит, начались перебои с сердцем. Врачи определили у него нефрит. Зимой 1894 года он простудился, и болезнь быстро начала прогрессировать. Александра III отправили на лечение в Крым (Ливадия), где он и скончался 20 октября 1894 года.

В день кончины императора и в предшествующие последние дни его жизни рядом с ним был протоиерей Иоанн Кронштадтский, который возложил свои руки на голову умирающего по его просьбе.

Тело императора было доставлено в Петербург и похоронено в Петропавловском соборе.

Внутренняя политика

Александр II предполагал продолжить свои реформы, Высочайшее одобрение получил проект Лорис-Меликова (называемый «конституцией»), но 1 марта 1881 г. император был убит террористами, а его преемник реформы свернул. Александр III, как уже было сказано выше, не поддерживал политику своего отца, к тому же на нового императора сильное влияние имел К. П. Победоносцев, который был лидером консервативной партии в правительстве нового царя.

Вот что писал он императору в первые дни после вступления его на престол: « …час страшный и время не терпит. Или теперь спасать Россию и себя, или никогда. Если будут Вам петь прежние песни сирены о том, что надо успокоиться, надо продолжать в либеральном направлении, надобно уступать так называемому общественному мнению, - о, ради бога, не верьте, Ваше Величество, не слушайте. Это будет гибель, гибель России и Ваша: это ясно для меня, как день. <…> Безумные злодеи, погубившие Родителя Вашего, не удовлетворятся никакой уступкой и только рассвирепеют. Их можно унять, злое семя можно вырвать только борьбою с ними на живот и на смерть, железом и кровью. Победить не трудно: до сих пор все хотели избегнуть борьбы и обманывали покойного Государя, Вас, самих себя, всех и все на свете, потому что то были не люди разума, силы и сердца, а дряблые евнухи и фокусники. <…> не оставляйте графа Лорис-Меликова. Я не верю ему. Он фокусник и может ещё играть в двойную игру. <…> Новую политику надобно заявить немедленно и решительно. Надобно покончить разом, именно теперь, все разговоры о свободе печати, о своеволии сходок, о представительном собрании<…>».

После гибели Александра II развернулась борьба между либералами и консерваторами в правительстве, на заседании Комитета министров новый император после некоторых колебаний принял все-таки проект, составленный Победоносцевым, который известен как Манифест о незыблемости самодержавия. Это был отход от прежнего либерального курса: либерально настроенные министры и сановники (Лорис-Меликов, великий князь Константин Николаевич, Дмитрий Милютин) подали в отставку; во главе Министерства внутренних дел стал Игнатьев (славянофил); он изал циркуляр, который гласил: «… великие и широко задуманные преобразования минувшего Царствования не принесли всей той пользы, которую Царь-Освободитель имел право ожидать от них. Манифест 29-го апреля указывает нам, что Верховная Власть измерила громадность зла, от которого страдает наше Отечество, и решила приступить к искоренению его…».

Правительство Александра III проводило политику контрреформ, ограничившую либеральные преобразования 1860-70-х годов. Был издан новый Университетский устав 1884 года, который упразднял автономию высшей школы. Было ограничено поступление в гимназии детей низших сословий («циркуляр о кухаркиных детях», 1887). Крестьянское самоуправление с 1889 года стало подчиняться земским начальникам из местных помещиков, соединявших административную и судебную власть в своих руках. Земское (1890 г.) и городовое (1892 г.) положения ужесточили контроль администрации над местным самоуправлением, ограничили права избирателей из низших слоев населения.

Во время коронации в 1883 Александр III объявил волостным старшинам: «Следуйте советам и руководству ваших предводителей дворянства». Это означало охрану сословных прав дворян-помещиков (учреждение Дворянского поземельного банка, принятие выгодного для помещиков Положения о найме на сельскохозяйственные работы), усиление административной опеки над крестьянством, консервация общины и большой патриархальной семьи. Предпринимались попытки повысить общественную роль православной церкви (распространение церковно-приходских школ), ужесточались репрессии против старообрядцев и сектантов. На окраинах проводилась политика русификации, ограничивались права инородцев (особенно евреев). Была установлена процентная норма для евреев в средних, а затем и высших учебных заведениях (в черте оседлости - 10 %, вне черты - 5, в столицах - 3 %). Проводилась политика русификации. В 1880-е гг. введено обучение на русском языке в польских вузах (раньше, после восстания 1862-1863 гг. оно было введено там в школах). В Польше, Финляндии, Прибалтике, на Украине русский язык был введен в учреждениях, на железных дорогах, на афишах и т. д.

Но не только контрреформами характеризуется время правления Александра III. Были понижены выкупные платежи, узаконена обязательность выкупа крестьянских наделов, был учрежден крестьянский поземельный банк для возможности получения крестьянами ссуд на покупку земли. В 1886 г. была отменена подушная подать, введен налог на наследство и процентные бумаги. В 1882 г. было введено ограничение на фабричный труд малолетних, а также на ночную работу женщин и детей. Одновременно с этим усиливался полицейский режим и сословные привилегии дворянства. Уже в 1882-1884 годах были изданы новые правила о печати, библиотеках и кабинетах для чтения, названные временными, но действовавшие до 1905 г. Затем последовал ряд мер, расширяющих преимущества поместного дворянства - закон о дворянских выморочных имуществах (1883 г.), организация долгосрочного кредита для дворян-землевладельцев, в форме учреждения дворянского земельного банка (1885 г.), вместо проектированного министром финансов всесословного поземельного банка.

И. Репин "Прием волостных старшин Александром III во дворе Петровского дворца в Москве"

В царствование Александра III было построено 114 новых военных судов, в том числе 17 броненосцев и 10 бронированных крейсеров; русский флот занимал третье место в мире после Англии и Франции. Армия и военное ведомство были приведены в порядок после их дезорганизации в период русско-турецкой войны 1877-1878 гг., чему способствовало полное доверие, оказываемое министру Ванновскому и начальнику главного штаба Обручеву со стороны императора, не допускавшему постороннего вмешательства в их деятельность.

В стране усиливалось влияние Православия: возросло число церковных периодических изданий, увеличивались тиражи духовной литературы; восстанавливались закрытые в прежние царствование приходы, шло интенсивное строительство новых храмов, количество епархий в пределах России выросло с 59 до 64.

В период царствования Александра III произошло резкое уменьшение выступлений протеста, в сравнение со второй половиной царствования Александра II, спад революционного движения в середине 80-х годов. Уменьшилась и террористическая активность. После убийства Александра II было лишь одно удавшееся покушение народовольцев (1882 г.) на одесского прокурора Стрельникова и неудавшееся (1887 г.) на Александра III. После этого террористических актов в стране больше не было до начала XX века.

Внешняя политика

В период царствование Александра III Россия не вела ни одной войны. За это Александр III получил название Миротворца.

Основные направления внешней политики Александра III:

Балканская политика: укрепление позиций России.

Мирные отношения со всеми странами.

Поиск верных и надежных союзников.

Определение южных границ Средней Азии.

Политика на новых территориях Дальнего Востока.

После 5-векового турецкого ига в результате русско-турецкой войны 1877-1878 г.г. Болгария в 1879 г. обрела свою государственность и стала конституционной монархией. Россия предполагала найти в Болгарии союзницу. Сначала так и было: Болгарский князь А. Баттенберг проводил дружественную политику по отношению к России, но потом австрийское влияние стало преобладать, а в мае 18881 г. в Болгарии произошел государственный переворот, который возглавил сам Баттенберг – он отменил конституцию и стал неограниченным правителем, проводя проавстрийскую политику. Болгарский народ не одобрил этого и не поддержал Баттенберга, Александр III потребовал восстановления конституции. В 1886 г. А. Баттенберг отрекся от престола. Чтобы не допустить вновь турецкого влияния на Болгарию, Александр III выступил за точное соблюдение Берлинского договора; предложил Болгарии самой решать свои проблемы во внешней политике, отозвал русских военных, не вмешиваясь в болгаро-турецкие дела. Хотя русский посол в Константинополе объявил султану, что Россия не допустит турецкого вторжения. В 1886 г. между Россией и Болгарией были разорваны дипломатические отношения.

Н. Сверчков "Портрет императора Александра III в мундире лейб-гвардии Гусарского полка"

В то же время у России осложняются отношения с Англией в результате столкновения интересов в Средней Азии, на Балканах и в Турции. Одновременно между Германией и Францией также осложняются отношения, поэтому Франция и Германия стали искать возможности сближения с Россией на случай войны между собой – в планах канцлера Бисмарка она была предусмотрена. Но император Александр III удержал Вильгельма I от нападения на Францию, используя родственные связи, и в 1891 г. был заключен русско-французский союз на то время, пока существует Тройственный союз. Договор имел высокую степень секретности: Александр III предупредил правительство Франции, что в случае разглашения тайны союз будет расторгнут.

В Средней Азии были присоединены Казахстан, Кокандское ханство, Бухарский эмират, Хивинское ханство и продолжалось присоединение туркменских племён. В годы правления Александра III территория Российской империи увеличилась на 430 тыс. кв. км. На этом расширение границ Российской империи закончилось. Россия избежала войны с Англией. В 1885 г. было подписано соглашение о создании русско-английских военных комиссий для определения окончательных границ России с Афганистаном.

В это же время усиливалась экспансия Японии, но России было трудно вести боевые действия в том районе в связи с отсутствием дорог и слабого военного потенциала России. В 1891 году в Россия началось строительство Великой Сибирской магистрали - железнодорожной линии Челябинск-Омск-Иркутск-Хабаровск-Владивосток (ок. 7 тыс. км). Это смогло бы резко увеличить силы России на Дальнем Востоке.

Итоги правления

За 13 лет царствования императора Александра III (1881–1894) Россия совершила сильный экономический рывок, создала промышленность, перевооружила русскую армию и флот, стала крупнейшим в мире экспортером сельскохозяйственной продукции. Очень важно, что все годы правления Александра III Россия прожила в мире.

Годы царствования императора Александра III связаны с расцветом русской национальной культуры, искусства, музыки, литературы и театра. Он был мудрым меценатом и коллекционером.

П.И.Чайковский в трудное для него время неоднократно получал материальную поддержку от императора, что отмечено в письмах композитора.

С. Дягилев считал, что для русской культуры Александр III был самым лучшим из русских монархов. Именно при нем начался расцвет русской литературы, живописи, музыки и балета. Великое искусство, которое потом прославило Россию, началось при императоре Александре III.

Ему принадлежит выдающаяся роль в развитии исторических знаний в России: при нем стало активно работать Русское Императорское Историческое Общество, председателем которого он был. Император являлся создателем и учредителем Исторического музея в Москве.

По инициативе Александра в Севастополе был создан патриотический музей, главную экспозицию которого представляла Панорама Севастопольской обороны.

При Александре III открылся первый университет в Сибири (Томск), был подготовлен проект создания Русского археологического института в Константинополе, стало действовать Русское Императорское Палестинское общество, и построены православные храмы во многих европейских городах и на Востоке.

Величайшие произведения науки, культуры, искусства, литературы, эпохи правления Александра III являются великими достижениями России, которыми мы гордимся до сих пор.

«Если бы императору Александру III было суждено продолжать царствовать еще столько лет, сколько он процарствовал, то царствование его было бы одно из самых великих царствований Российской империи» (С.Ю. Витте).

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Манифест о восшествии государя на престол. – Оценка царствования императора Александра III (В. О. Ключевский, К. П. Победоносцев). – Общее положение в 1894 г. – Российская империя. – Царская власть. – Чиновничество. – Тенденции правящих кругов: «демофильская» и «аристократическая». – Внешняя политика и франко-русский союз. – Армия. – Флот. – Местное самоуправление. – Финляндия. – Печать и цензура. – Мягкость законов и суда.

Роль Александра III в русской истории

«Богу Всемогущему угодно было в неисповедимых путях своих прервать драгоценную жизнь горячо любимого Родителя Нашего, Государя Императора Александра Александровича. Тяжкая болезнь не уступила ни лечению, ни благодатному климату Крыма, и 20 Октября Он скончался в Ливадии, окруженный Августейшей Семьей Своей, на руках Ее Императорского Величества Государыни Императрицы и Наших.

Горя Нашего не выразить словами, но его поймет каждое русское сердце, и Мы верим, что не будет места в обширном Государстве Нашем, где бы не пролились горячие слезы по Государю, безвременно отошедшему в вечность и оставившему родную землю, которую Он любил всею силою Своей русской души и на благоденствие которой Он полагал все помыслы Свои, не щадя ни здоровья Своего, ни жизни. И не в России только, а далеко за ее пределами никогда не перестанут чтить память Царя, олицетворявшего непоколебимую правду и мир, ни разу не нарушенный во все Его Царствование».

Этими словами начинается манифест, возвестивший России о восшествии императора Николая II на прародительский престол.

Правление императора Александра III, получившего наименование царя-миротворца, не изобиловало внешними событиями, но оно наложило глубокий отпечаток на русскую и на мировую жизнь. За эти тринадцать лет были завязаны многие узлы – и во внешней, и во внутренней политике – развязать или разрубить которые довелось его сыну и преемнику, государю императору Николаю II Александровичу.

И друзья, и враги императорской России одинаково признают, что император Александр III значительно повысил международный вес Российской империи, а в ее пределах утвердил и возвеличил значение самодержавной царской власти. Он повел русский государственный корабль иным курсом, чем его отец. Он не считал, что реформы 60-х и 70-х годов – безусловное благо, а старался внести в них те поправки, которые, по его мнению, были необходимы для внутреннего равновесия России.

После эпохи великих реформ, после войны 1877-1878 годов, этого огромного напряжения русских сил в интересах балканского славянства, – России во всяком случае была необходима передышка. Надо было освоить, «переварить» произошедшие сдвиги.

Оценки правления Александра III

В Императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете известный русский историк, проф. В. О. Ключевский, в своем слове памяти императора Александра III через неделю после его кончины сказал:

«В царствование Императора Александра III мы на глазах одного поколения мирно совершили в своем государственном строе ряд глубоких реформ в духе христианских правил, следовательно, в духе европейских начал – таких реформ, какие стоили западной Европе вековых и часто бурных усилий, – а эта Европа продолжала видеть в нас представителей монгольской косности, каких-то навязанных приемышей культурного мира…

Прошло 13 лет царствования Императора Александра III, и чем торопливее рука смерти спешила закрыть Его глаза, тем шире и изумленнее раскрывались глаза Европы на мировое значение этого недолгого царствования. Наконец и камни возопили, органы общественного мнения Европы заговорили о России правду, и заговорили тем искреннее, чем непривычнее для них было говорить это. Оказалось, по этим признаниям, что европейская цивилизация недостаточно и неосторожно обеспечила себе мирное развитие, для собственной безопасности поместилась на пороховом погребе, что горящий фитиль не раз с разных сторон приближался к этому опасному оборонительному складу, и каждый раз заботливая и терпеливая рука русского Царя тихо и осторожно отводила его… Европа признала, что Царь русского народа были государем международного мира, и этим признанием подтвердила историческое призвание России, ибо в России, по ее политической организации, в воле Царя выражается мысль Его народа, и воля народа становится мыслью его Царя. Европа признала, что страна, которую она считала угрозой своей цивилизации, стояла и стоит на ее страже, понимает, ценит и оберегает ее основы не хуже ее творцов; она признала Россию органически необходимой частью своего культурного состава, кровным, природным членом семьи своих народов…

Наука отведет Императору Александру III подобающее место не только в истории России и всей Европы, но и в русской историографии, скажет, что Он одержал победу в области, где всего труднее достаются эти победы, победил предрассудок народов и этим содействовал их сближению, покорил общественную совесть во имя мира и правды, увеличил количество добра в нравственном обороте человечества, ободрил и приподнял русскую историческую мысль, русское национальное самосознание, и сделал все это так тихо и молчаливо, что только теперь, когда Его уже нет, Европа поняла, чем Он был для нее».

Если профессор Ключевский, русский интеллигент и скорее «западник», останавливается больше на внешней политике императора Александра III и, видимо, намекает на сближение с Францией, – о другой стороне этого царствования в сжатой и выразительной форме высказался ближайший сотрудник покойного монарха, К. П. Победоносцев:

«Все знали, что не уступит он Русского, историей завещанного интереса ни на Польской, ни на иных окраинах инородческого элемента, что глубоко хранит он в душе своей одну с народом веру и любовь к Церкви Православной; наконец, что он заодно с народом верует в непоколебимое значение власти самодержавной в России и не допустит для нее, в призраке свободы, гибельного смешения языков и мнений».

В заседании Французского сената его председатель Шалльмель-Лакур сказал в своей речи (5 ноября 1894 г.), что русский народ переживает «скорбь утраты властителя, безмерно преданного его будущему, его величию, его безопасности; русская нация под справедливой и миролюбивой властью своего императора пользовалась безопасностью, этим высшим благом общества и орудием истинного величия».

В таких же тонах отзывалась о почившем русском царе большая часть французской печати: «Он оставляет Россию более великой, чем ее получил», – писал «Journal des Debats»; a «Revue des deux Mondes» вторила словам В. О. Ключевского: «Это горе было и нашим горем; для нас оно приобрело национальный характер; но почти те же чувства испытали и другие нации… Европа почувствовала, что она теряет арбитра, который всегда руководился идеей справедливости».

Международное положение к концу правления Александра III

1894 год – как вообще 80-е и 90-е гг. – относится к тому долгому периоду «затишья перед бурей», самому долгому периоду без больших войн в новой и средневековой истории. Эта пора наложила отпечаток на всех, кто вырастал в эти годы затишья. К концу XIX века рост материального благосостояния и внешней образованности шел с возрастающим ускорением. Техника шла от изобретения к изобретению, наука – от открытия к открытию. Железные дороги, пароходы уже сделали возможным «путешествие вокруг света в 80 дней»; вслед за телеграфными проволоками по всему миру уже протягивались нити телефонных проводов. Электрическое освещение быстро вытесняло газовое. Но в 1894 г. неуклюжие первые автомобили еще не могли конкурировать с изящными колясками и каретами; «живая фотография» была еще в стадии предварительных опытов; управляемые воздушные шары были только мечтой; об аппаратах тяжелее воздуха еще не слыхали. Не было изобретено радио, и не был еще открыт радий…

Почти во всех государствах наблюдался один и тот же политический процесс: рост влияния парламента, расширение избирательного права, переход власти к более левым кругам. Против этого течения, казавшегося в то время стихийным ходом «исторического прогресса», никто на Западе, в сущности, не вел реальной борьбы. Консерваторы, сами постепенно линяя и «левея», довольствовались тем, что временами замедляли темп этого развития – 1894 г. в большинстве стран как раз застал такое замедление.

Во Франции, после убийства президента Карно и ряда бессмысленных анархических покушений, вплоть до бомбы в палате депутатов и пресловутого Панамского скандала, которыми ознаменовалось начало 90-х гг. в этой стране, произошел как раз небольшой сдвиг вправо. Президентом был Казимир Перье, правый республиканец, склонный к расширению президентской власти; управляло министерство Дюпюи, опиравшееся на умеренное большинство. Но «умеренными» уже в ту пору считались те, кто в 70-е годы были на крайней левой Национального собрания; как раз незадолго перед тем – около 1890 г. – под влиянием советов папы Льва XIII значительная часть французских католиков перешла в ряды республиканцев.

В Германии после отставки Бисмарка влияние Рейхстага значительно возросло; социал-демократия, постепенно завоевывая все большие города, становилась самой крупной германской партией. Консерваторы, со своей стороны, опираясь на прусский ландтаг, вели упорную борьбу с экономической политикой Вильгельма II. За недостаток энергии в борьбе с социалистами канцлер Каприви в октябре 1894 г. был заменен престарелым князем Гогенлоэ; но какой-либо заметной перемены курса от этого не получилось.

В Англии в 1894 г. на ирландском вопросе потерпели поражение либералы, и у власти находилось «промежуточное» министерство лорда Розбери, которое скоро уступило место кабинету лорда Солсбери, опиравшемуся на консерваторов и либералов-унионистов (противников ирландского самоуправления). Эти унионисты во главе с Чемберленом играли настолько видную роль в правительственном большинстве, что вскоре имя унионистов вообще лет на двадцать вытеснило название консерваторов. В отличие от Германии, английское рабочее движение еще не носило политического характера, и мощные тред-юнионы, уже устраивавшие весьма внушительные забастовки, довольствовались пока экономическими и профессиональными достижениями – встречая в этом больше поддержки у консерваторов, нежели у либералов. Этими соотношениями объясняется фраза видного английского деятеля того времени: «Все мы теперь социалисты»…

В Австрии и в Венгрии парламентское правление было ярче выражено, чем в Германии: кабинеты, не имевшие большинства, должны были уходить в отставку. С другой стороны, сам парламент противился расширению избирательного права: господствующие партии боялись утратить власть. К моменту кончины императора Александра III в Вене правило недолговечное министерство кн. Виндишгреца, опиравшееся на весьма разнородные элементы: на немецких либералов, на поляков и на клерикалов.

В Италии, после периода господства левых с Джолитти во главе, после скандала с назначением в сенат проворовавшегося директора банка Танлонго, в начале 1894 г. пришел снова к власти старый политический деятель Криспи, один из авторов Тройственного союза, в особых итальянских парламентских условиях игравший роль консерватора.

Хотя II Интернационал был уже основан в 1889 г. и социалистические идеи получали в Европе все большее распространение, к 1894 г. социалисты еще не представляли собою серьезной политической силы ни в одной стране, кроме Германии (где в 1893 г. они провели уже 44 депутата). Но парламентарный строй во многих малых государствах – Бельгии, Скандинавских, Балканских странах – получил еще более прямолинейное применение, чем у великих держав. Кроме России, только Турция и Черногория из европейских стран вовсе не имели в то время парламентов.

Эпоха затишья была в то же время эпохой вооруженного мира. Все великие державы, а за ними и малые, увеличивали и усовершенствовали свои вооружения. Европа, как выразился В. О. Ключевский, «для собственной безопасности поместилась на пороховом погребе». Всеобщая воинская повинность была проведена во всех главных государствах Европы, кроме островной Англии. Техника войны не отставала в своем развитии от техники мира.

Взаимное недоверие между государствами было велико. Тройственный союз Германии, Австро-Венгрии и Италии казался наиболее мощным сочетанием держав. Но и его участники не вполне полагались друг на друга. Германия до 1890 г. еще считала нужным «перестраховаться» путем тайного договора с Россией – и Бисмарк видел роковую ошибку в том, что император Вильгельм II не возобновил этого договора, – а с Италией не раз вступала в переговоры Франция, стремясь оторвать ее от Тройственного союза. Англия пребывала в «великолепном одиночестве». Франция таила незажившую рану своего поражения в 1870-1871 гг. и готова была примкнуть ко всякому противнику Германии. Жажда реванша ярко проявилась в конце 80-х гг. успехами буланжизма.

Раздел Африки был в общих чертах закончен к 1890 году, по крайней мере, на побережье. Внутрь материка, где еще оставались неисследованные области, отовсюду стремились предприимчивые колонизаторы, чтобы первыми поднять флаг своей страны и закрепить за ней «ничьи земли». Только на среднем течении Нила путь англичанам еще преграждало государство махдистов, фанатиков-мусульман, в 1885 г. одолевших и убивших при взятии Хартума английского генерала Гордона. И горная Абиссиния, на которую начинали свой поход итальянцы, готовила им неожиданно мощный отпор.

Все это были только островки – Африка, как раньше Австралия и Америка, становилась достоянием белой расы. До конца XIX века преобладало убеждение, что и Азию постигнет та же участь. Англия и Россия уже следили друг за другом через тонкий барьер слабых еще самостоятельных государств, Персии, Афганистана, полунезависимого Тибета. Ближе всего дошло до войны за все царствование императора Александра III, когда в 1885 г. генерал Комаров под Кушкой разгромил афганцев: англичане зорко наблюдали за «воротами в Индию»! Однако острый конфликт был разрешен соглашением 1887 г.

Но на Дальнем Востоке, где еще в 1850-х гг. русские без борьбы заняли принадлежавший Китаю Уссурийский край, дремавшие народы как раз зашевелились. Когда умирал император Александр III, на берегах Желтого моря гремели пушки: маленькая Япония, усвоившая европейскую технику, одерживала свои первые победы над огромным, но еще недвижным Китаем.

Россия к концу правления Александра III

Портрет Александра III. Художник А. Соколов, 1883

В этом мире Российская Империя, с ее пространством в двадцать миллионов квадратных верст, с населением в 125 миллионов человек, занимала видное положение. Со времени Семилетней войны, а в особенности с 1812 г. военная мощь России ценилась весьма высоко в Западной Европе. Крымская война показала пределы этой мощи, но в то же время и подтвердила ее прочность. С тех пор эпоха реформ, в том числе и в военной сфере, создала новые условия для развития русской силы.

Россию в это время начали серьезно изучать. А. Леруа-Болье на французском языке, сэр Д. Мэкензи-Уоллес на английском издали большие исследования о России 1870-1880-х гг. Строение Российской империи весьма существенно отличалось от западноевропейских условий, но иностранцы тогда уже начали понимать, что речь идет о несходных, а не об «отсталых» государственных формах.

«Российская Империя управляется на точном основании законов, от Высочайшей власти исходящих. Император есть монарх самодержавный и неограниченный» – гласили русские основные законы. Царю принадлежала вся полнота законодательной и исполнительной власти. Это не означало произвола: на все существенные вопросы имелись точные ответы в законах, которые подлежали исполнению, пока не было отмены. В области гражданских прав русская царская власть вообще избегала резкой ломки, считалась с правовыми навыками населения и с благоприобретенными правами и оставляла в действии на территории империи и кодекс Наполеона (в царстве Польском), и Литовский статут (в Полтавской и Черниговской губерниях), и Магдебургское право (в Прибалтийском крае), и обычное право у крестьян, и всевозможные местные законы и обычаи на Кавказе, в Сибири, в Средней Азии.

Но право издавать законы нераздельно принадлежало царю. Был Государственный совет из высших сановников, назначенных туда государем; он обсуждал проекты законов; но царь мог согласиться, по своему усмотрению, и с мнением большинства, и с мнением меньшинства – или отвергнуть и то, и другое. Обычно для проведения важных мероприятий образовывались особые комиссии и совещания; но они имели, разумеется, только подготовительное значение.

В области исполнительной полнота царской власти также была неограничена. Людовик XIV после смерти кардинала Мазарини заявил, что хочет отныне быть сам своим первым министром. Но все русские монархи были в таком же положении. Россия не знала должности первого министра. Звание канцлера, присваивавшееся иногда министру иностранных дел (последним канцлером был светлейший князь А. М. Горчаков, скончавшийся в 1883 г.), давало ему чин 1-го класса по табели рангов, но не означало какого-либо главенства над остальными министрами. Был Комитет министров, у него имелся постоянный председатель (в 1894 г. им еще состоял бывший министр финансов Н. Х. Бунге). Но этот Комитет был, в сущности, только своего рода междуведомственным совещанием.

Все министры и главноуправляющие отдельными частями имели у государя свой самостоятельный доклад. Государю были также непосредственно подчинены генерал-губернаторы, а также градоначальники обеих столиц.

Это не значило, что государь входил во все детали управления отдельными ведомствами (хотя, напр., император Александр III был «собственным министром иностранных дел», которому докладывались все «входящие» и «исходящие»; Н. К. Гирс был как бы его «товарищем министра»). Отдельные министры имели иногда большую власть и возможность широкой инициативы. Но они имели их, поскольку и пока им доверял государь.

Для проведения в жизнь предначертаний, идущих сверху, Россия имела также многочисленный штат чиновников. Император Николай I обронил когда-то ироническую фразу о том, что Россией управляют 30 000 столоначальников. Жалобы на «бюрократию», на «средостение» были весьма распространены в русском обществе. Принято было бранить чиновников, ворчать на них. За границей существовало представление о чуть ли не поголовном взяточничестве русских чиновников. О нем часто судили по сатирам Гоголя или Щедрина; но карикатура, даже удачная, не может считаться портретом. В некоторых ведомствах, напр., в полиции, низкие оклады действительно способствовали довольно широкому распространению взятки. Другие, как, напр., министерство финансов или судебное ведомство после реформы 1864 г., пользовались, наоборот, репутацией высокой честности. Надо, впрочем, признать, что одной из черт, роднивших Россию с восточными странами, было бытовое снисходительное отношение к многим поступкам сомнительной честности; борьба с этим явлением была психологически нелегка. Некоторые группы населения, как, напр., инженеры, пользовались еще худшей репутацией, чем чиновники – весьма часто, разумеется, незаслуженной.

Зато правительственные верхи были свободны от этого недуга. Случаи, когда к злоупотреблениям оказывались причастны министры или другие представители власти, были редчайшими сенсационными исключениями.

Как бы то ни было, русская администрация, даже в самых несовершенных своих частях, выполняла, несмотря на трудные условия, возложенную на нее задачу. Царская власть имела в своем распоряжении послушный и стройно организованный государственный аппарат, прилаженный к многообразным потребностям Российской империи. Этот аппарат создавался веками – от московских приказов – и во многом достиг высокого совершенства.

Но русский царь был не только главой государства: он был в то же время главою Русской православной церкви, занимавшей первенствующее положение в стране. Это, конечно, не означало, что царь был вправе касаться церковных догматов; соборное устройство православной церкви исключало такое понимание прав царя. Но по предложению Святейшего синода, высшей церковной коллегии, назначение епископов производилось царем; и от него же зависело (в том же порядке) пополнение состава самого Синода. Связующим звеном между церковью и государством был обер-прокурор Синода. Эта должность более четверти века занималась К. П. Победоносцевым, человеком выдающегося ума и сильной воли, учителем двух императоров – Александра III и Николая II.

За время правления императора Александра III проявились следующие основные тенденции власти: не огульно-отрицательное, но во всяком случае критическое отношение к тому, что именовалось «прогрессом», и стремление придать России больше внутреннего единства путем утверждения первенства русских элементов страны. Кроме того, одновременно проявлялись два течения, далеко не сходных, но как бы восполнявших друг друга. Одно, ставящее себе целью защиту слабых от сильных, предпочитающее широкие народные массы отделившимся от них верхам, с некоторыми уравнительными склонностями, в терминах нашего времени можно было бы назвать «демофильским» или христианско-социальным. Это – течение, представителями которого были, наряду с другими, министр юстиции Манасеин (ушедший в отставку в 1894 г.) и К. П. Победоносцев, писавший, что «дворяне одинаково с народом подлежат обузданию». Другое течение, нашедшее себе выразителя в министре внутренних дел гр. Д. А. Толстом, стремилось к укреплению правящих сословий, к установлению известной иерархии в государстве. Первое течение, между прочим, горячо отстаивало крестьянскую общину как своеобразную русскую форму решения социального вопроса.

Русификаторская политика встречала больше сочувствия у «демофильского» течения. Наоборот, яркий представитель второго течения, известный писатель К. Н. Леонтьев выступил в 1888 г. с брошюрой «Национальная политика как орудие всемирной революции» (в последующих изданиях слово «национальная» было заменено «племенная»), доказывая, что «движение современного политического национализма есть не что иное, как видоизмененное только в приемах распространение космополитической демократизации».

Из видных правых публицистов того времени к первому течению примыкал M. H. Катков, ко второму – кн. В. П. Мещерский.

Сам император Александр III, при его глубоко русском складе ума, не сочувствовал русификаторским крайностям и выразительно писал К. П. Победоносцеву (в 1886 г.): «Есть господа, которые думают, что они одни Русские, и никто более. Уже не воображают ли они, что я Немец или Чухонец? Легко им с их балаганным патриотизмом, когда они ни за что не отвечают. Не я дам в обиду Россию».

Внешнеполитические итоги правления Александра III

Во внешней политике царствование императора Александра III принесло большие перемены. Та близость с Германией, вернее с Пруссией, которая оставалась общей чертой русской политики с Екатерины Великой и проходит красной нитью через царствования Александра I, Николая I и особенно Александра II, сменилась заметным охлаждением. Едва ли было бы правильным, как это иногда делают, приписывать это развитие событий антигерманским настроениям императрицы Марии Феодоровны, датской принцессы, вышедшей замуж за русского наследника вскоре после датско-прусской войны 1864 г.! Можно разве сказать, что политические осложнения на этот раз не смягчались, как в предшествующие царствования, личными добрыми отношениями и семейными связями династий. Причины были, конечно, преимущественно политические.

Хотя Бисмарк и считал возможным совмещать Тройственный союз с дружественными отношениями с Россией, австро-германо-итальянский союз был, конечно, в основе охлаждения между старыми друзьями. Берлинский конгресс оставил горечь в русском общественном мнении. На верхах начали звучать антигерманские нотки. Известна резкая речь ген. Скобелева против немцев; Катков в «Московских Ведомостях» вел против них кампанию. К середине 80-х годов напряжение стало ощущаться сильнее; германский семилетний военный бюджет («септеннат») был вызван ухудшением отношений с Россией. Германское правительство закрыло берлинский рынок для русских ценных бумаг.

Императора Александра III, как и Бисмарка, это обострение серьезно тревожило, и в 1887 г. был заключен – на трехлетний срок – т. н. договор о перестраховке. Это было секретное русско-германское соглашение, по которому обе страны обещали друг другу благожелательный нейтралитет на случай нападения какой-либо третьей страны на одну из них. Соглашение это составляло существенную оговорку к акту Тройственного союза. Оно означало, что Германия не будет поддерживать какого-либо антирусского выступления Австрии. Юридически эти договоры были совместимы, так как и Тройственный союз предусматривал только поддержку в том случае, если кто-либо из его участников подвергнется нападению (что и дало Италии возможность в 1914 г. объявить нейтралитет, не нарушая союзного договора).

Но этот договор о перестраховке не был возобновлен в 1890 г. Переговоры о нем совпали с моментом отставки Бисмарка. Его преемник, ген. Каприви, с военной прямолинейностью указал Вильгельму II, что этот договор представляется нелояльным в отношении Австрии. Со своей стороны, император Александр III, питавший симпатии к Бисмарку, не стремился связываться с новыми правителями Германии.

После этого, в 90-е гг., дело дошло до русско-германской таможенной войны, завершившейся торговым договором 20 марта 1894 г., заключенным при ближайшем участии министра финансов С. Ю. Витте. Этот договор давал России – на десятилетний срок – существенные преимущества.

Отношениям с Австро-Венгрией нечего было и портиться: с того времени, как Австрия, спасенная от венгерской революции императором Николаем I, «удивила мир неблагодарностью» во время Крымской войны, Россия и Австрия так же сталкивались на всем фронте Балкан, как Россия и Англия на всем фронте Азии.

Англия в то время еще продолжала видеть в Российской империи своего главного врага и конкурента, «огромный ледник, нависающий над Индией», как выразился в английском парламенте лорд Биконсфильд (Дизраэли).

На Балканах Россия пережила за 80-е гг. тягчайшие разочарования. Освободительная война 1877-1878 гг., стоившая России столько крови и таких финансовых потрясений, не принесла ей непосредственных плодов. Австрия фактически завладела Боснией и Герцеговиной, и Россия вынуждена была это признать, чтобы избежать новой войны. В Сербии находилась у власти династия Обреновичей в лице короля Милана, явно тяготевшая к Австрии. Про Болгарию даже Бисмарк едко отозвался в своих мемуарах: «Освобожденные народы бывают не благодарны, а притязательны». Там дело дошло до преследования русофильских элементов. Замена князя Александра Баттенбергского, ставшего во главе антирусских течений, Фердинандом Кобургским не улучшила русско-болгарских отношений. Только в 1894 г. должен был уйти в отставку Стамбулов, главный вдохновитель русофобской политики. Единственной страной, с которой Россия в течение долгих лет даже не имела дипломатических сношений, была Болгария, так недавно воскрешенная русским оружием из долгого государственного небытия!

Румыния находилась в союзе с Австрией и Германией, обиженная тем, что в 1878 г. Россия вернула себе небольшой отрезок Бессарабии, отнятой у нее в Крымскую войну . Хотя Румыния получила при этом в виде компенсации всю Добруджу с портом Констанцей, она предпочла сблизиться с противниками русской политики на Балканах.

Когда император Александр III провозгласил свой известный тост за «единственного верного друга России, князя Николая Черногорского», – это, в сущности, соответствовало действительности. Мощь России была настолько велика, что она не чувствовала себя угрожаемой в этом одиночестве. Но после прекращения договора о перестраховке, во время резкого ухудшения русско-германских экономических отношений, император Александр III предпринял определенные шаги для сближения с Францией.

Республиканский строй, государственное безверие и такие недавние в то время явления, как Панамский скандал, не могли располагать к Франции русского царя, хранителя консервативных и религиозных начал. Многие считали поэтому франко-русское соглашение исключенным. Торжественный прием моряков французской эскадры в Кронштадте, когда русский царь с непокрытой головой слушал «Марсельезу», показал, что симпатии или антипатии к внутреннему строю Франции не являются решающими для императора Александра III. Мало кто, однако, думал, что уже с 1892 г. между Россией и Францией был заключен тайный оборонительный союз, дополненный военной конвенцией, указывающей, какое количество войск обе стороны обязуются выставить на случай войны с Германией. Договор этот был в то время настолько секретным, что о нем не знали ни министры (конечно, кроме двух-трех высших чинов министерства иностранных дел и военного ведомства), ни даже сам наследник престола.

Французское общество давно жаждало оформления этого союза, но царь поставил условием строжайшее сохранение тайны, опасаясь, что уверенность в русской поддержке может породить во Франции воинственные настроения, оживить жажду реванша, и правительство, по особенностям демократического строя, не будет в силах противиться напору общественного мнения.

Российские армия и флот к концу правления Александра III

Российская империя в ту пору обладала самой многочисленной в мире армией мирного времени. Ее 22 корпуса, не считая казаков и нерегулярных частей, достигали численности до 900 000 человек. При четырехлетнем сроке военной службы ежегодный призыв новобранцев давал в начале 90-х гг. втрое больше людей, чем было нужно армии. Это не только давало возможность производить строгий отбор по физической годности, но и позволяло предоставлять широкие льготы по семейному положению. Единственные сыновья, старшие братья, на попечении коих находились младшие, учителя, врачи и т. д. освобождались от действительной военной службы и прямо зачислялись в ратники ополчения второго разряда, до которых мобилизация могла дойти лишь в самую последнюю очередь. В России зачислялся в армию всего 31 процент призывных каждого года, тогда как во Франции 76 процентов.

На вооружение армии работали преимущественно казенные заводы; в России не было тех «торговцев пушками», которые пользуются столь нелестной репутацией на западе.

Для подготовки офицерского состава имелось 37 средних и 15 высших военных учебных заведений, в которых обучалось 14 000-15 000 человек.

Все нижние чины, проходившие службу в рядах армии, получали, кроме того, известное образование. Неграмотных обучали читать и писать, и всем давались некоторые основные начала общего образования.

Русский флот, находившийся в упадке со времени Крымской войны, в царствование императора Александра III ожил и отстроился. Было спущено на воду 114 новых военных судов, в том числе 17 броненосцев и 10 бронированных крейсеров. Водоизмещение флота достигало 300 000 тонн – русский флот занимал третье место (после Англии и Франции) в ряду мировых флотов. Слабой стороной его было, однако, то, что Черноморский флот – около трети русских морских сил – был заперт в Черном море по международным договорам и не имел возможности принять участие в борьбе, которая возникла бы в иных морях.

Местное самоуправление в России к концу правления Александра III

Россия не имела имперских представительных учреждений; император Александр III, говоря словами К. П. Победоносцева, веровал «в непоколебимое значение власти самодержавной в России» и не допускал для нее «в призраке свободы, гибельного смешения языков и мнений». Но от предшествующего царствования в наследие остались органы местного самоуправления, земства и города; и еще со времен Екатерины II существовало сословное самоуправление в лице дворянских собраний, губернских и уездных (мещанские управы и другие органы самоуправления горожан утратили постепенно всякое реальное значение).

Земские самоуправления были введены (в 1864 г.) в 34 (из 50) губерний Европейской России, то есть распространились более нежели на половину населения империи. Они избирались тремя группами населения: крестьянами, частными землевладельцами и горожанами; число мест распределялось между группами соответственно сумм платимых ими налогов. В 1890 г. был издан закон, усиливший роль дворянства в земствах. Вообще частные владельцы, как более образованный элемент деревни, играли руководящую роль в большинстве губерний; но были и земства преимущественно крестьянские (Вятское, Пермское, например). Русские земства имели более широкую сферу деятельности, чем сейчас имеют органы местного самоуправления во Франции. Медицинская и ветеринарная помощь, народное образование, содержание дорог, статистика, страховое дело, агрономия, кооперация и т. д. – такова была сфера деятельности земств.

Городские самоуправления (думы) избирались домовладельцами. Думы избирали городские управы с городским головой во главе. Сфера их компетенции в пределах городов была в общих чертах та же, что у земств в отношении деревни.

Прием волостных старшин Александром III. Картина И. Репина, 1885-1886

Наконец, и деревня имела свое крестьянское самоуправление, в котором принимали участие все взрослые крестьяне и жены отсутствующих мужей. «Миром» решались местные вопросы и избирались уполномоченные на волостной сход. Старосты (председатели) и при них состоявшие писаря (секретари) руководили этими первичными ячейками крестьянского самоуправления.

В общем, к концу царствования императора Александра III, при государственном бюджете в 1 200 000 000 рублей, местные бюджеты, находившиеся в ведении выборных учреждений, достигали суммы около 200 миллионов, из которых на земства и города приходилось примерно по 60 миллионов в год. Из этой суммы земства тратили около трети на медицинскую помощь и около одной шестой – на народное образование.

Дворянские собрания, созданные еще Екатериной Великой, состояли из всех потомственных дворян каждой губернии (или уезда), причем участвовать в собраниях могли только те дворяне, которые имели в данной местности земельную собственность . Губернские дворянские собрания были, в сущности, единственными общественными органами, в которых порою обсуждались на законном основании вопросы общей политики. Дворянские собрания в виде адресов на Высочайшее имя не раз выступали с политическими резолюциями. Кроме этого, сфера их компетенции была весьма ограничена, и они играли известную роль только благодаря своей связи с земствами (местный предводитель дворянства являлся по должности председателем губернского или уездного земского собрания).

Значение дворянства в стране в то время уже заметно шло на убыль. В начале 1890-х гг., вопреки распространенным на Западе представлениям, в 49 губ. Европейской России из 381 миллионов десятин земельной площади только 55 миллионов принадлежало дворянам, тогда как в Сибири, Средней Азии и на Кавказе дворянское землевладение вообще почти отсутствовало (только в губерниях царства Польского дворянству принадлежало 44 процента земель).

В местных самоуправлениях, как везде, где действует выборное начало, были, конечно, свои группировки, свои правые и левые. Были земства либеральные и земства консервативные. Но настоящих партий из этого не слагалось. Не было в то время и сколько-нибудь значительных нелегальных группировок после распада «Народной воли», хотя за границей и выходили кое-какие революционные издания. Так, Лондонский фонд нелегальной печати (С. Степняк, Н. Чайковский, Л. Шишко и др.) в отчете за 1893 г. сообщил, что за год им распространено 20 407 экземпляров нелегальных брошюр и книг – из них 2360 в России, что составляет не большое количество на 125 миллионов населения…

На особом положении находилось Великое княжество Финляндское. Там действовала конституция, дарованная еще Александром I. Финский сейм, состоявший из представителей четырех сословий (дворян, духовенства, горожан и крестьян), созывался каждые пять лет, и при императоре Александре III он даже получил (в 1885 г.) право законодательной инициативы. Местным правительством был сенат, назначавшийся императором, а связь с общеимперским управлением обеспечивалась через министра-статс-секретаря по делам Финляндии.

Цензура газет и книг

При отсутствии представительных учреждений организованной политической деятельности в России не было, и попытки создать партийные группы немедленно пресекались полицейскими мерами. Печать находилась под зорким наблюдением власти. Некоторые большие газеты выходили, однако, без предварительной цензуры – чтобы ускорить выпуск – и несли поэтому риск последующих репрессий. Обычно газете делалось два «предостережения», и на третьем ее выход в свет приостанавливался. Но при этом газеты оставались независимыми: в известных рамках, при условии некоторой внешней сдержанности, они могли проводить, и зачастую проводили взгляды, весьма враждебные правительству. Большинство больших газет и журналов было заведомо оппозиционным. Правительство только ставило внешние преграды выражению враждебных ему воззрений, а не пыталось влиять на содержание печати.

Можно сказать, что русская власть не имела ни склонности, ни способности к саморекламе. Ее достижения и успехи нередко оставались в тени, тогда как неудачи и слабые стороны старательно расписывались с мнимой объективностью на страницах русской повременной печати, а за границей распространялись русскими политическими эмигрантами, создавая во многом ложные представления о России.

В отношении книг наиболее строгой была цензура церковная. Менее суровая, чем Ватикан с его «индексом», она в то же время имела возможность не только заносить запрещенные книги в списки, но и пресекать на деле их распространение. Так, под запретом были антицерковные писания гр. Л. Н. Толстого, «Жизнь Иисуса» Ренана; при переводах из Гейне, напр., исключались места, содержащие глумление над религией. Но в общем – особенно если принять во внимание, что цензура в разные периоды действовала с различной степенью строгости, а книги, однажды допущенные, редко изымались затем из обращения, – книги, запретные для русского «легального» читателя, составляли ничтожную долю мировой литературы. Из крупных русских писателей запрещен был только Герцен.

Русские законы и суд к концу правления Александра III

В стране, которую за границей считали «царством кнута, цепей и ссылки в Сибирь», действовали на самом деле весьма мягкие и гуманные законы. Россия была единственной страной, где смертная казнь вообще была отменена (со времен императрицы Елизаветы Петровны) для всех преступлений, судимых общими судами. Она оставалось только в военных судах и для высших государственных преступлений. За XIX в. число казненных (если исключить оба польских восстания и нарушения воинской дисциплины) не составляло и ста человек за сто лет. За царствование императора Александра III, кроме участников цареубийства 1 марта, казнены были только несколько человек, покушавшихся убить императора (один из них, между прочим, был как раз А. Ульянов – брат Ленина).

Административная ссылка на основании закона о положении усиленной охраны применялась зато довольно широко ко всем видам противоправительственной агитации. Были разные степени ссылки: в Сибирь, в северные губернии («места не столь отдаленные», как это обычно называли), иногда просто в провинциальные города. Высланным, не имевшим собственных средств, выдавалось казенное пособие на жизнь. В местах ссылки образовывались особые колонии людей, объединенных общей судьбой; нередко эти колонии ссыльных становились ячейками будущей революционной работы, создавая связи и знакомства, содействуя «закрепощению» во вражде к существующему порядку. Те же, кто считались наиболее опасными, помещались в Шлиссельбургскую крепость на острове в верхнем течении Невы.

Русский суд, основанный на судебных уставах 1864 г., стоял с того времени на большой высоте; «гоголевские типы» в судейском мире отошли в область преданий. Бережное отношение к подсудимым, широчайшее обеспечение прав защиты, отборный состав судей – все это составляло предмет справедливой гордости русских людей и соответствовало настроениям общества. Судебные уставы были одним из немногих законов, которые общество не только уважало, но и готово было ревниво защищать от власти, когда она считала необходимым вносить оговорки и поправки в либеральный закон для более успешной борьбы с преступлениями.

Земств не было: в 12 западных губерниях, где среди землевладельцев преобладали нерусские элементы;в редко населенных Архангельской и Астраханской губ.; в Области войска Донского, и в Оренбургской губ. с их казачьими учреждениями.

Дворянство в России не составляло замкнутой касты; права потомственного дворянства приобретались каждым, кто достигал чина VIII класса но табели о рангах (коллежского асессора, капитана, ротмистра).